Конструкция одного дня...
Шрифт:
Комаров Сергей Николаевич
Конструкция одного дня...
Восьмое мая 1986 года. Я — инженер–разработчик одного из оборонных предприятий, работающих на дальний Космос. Отметив накануне с друзьями наш профессиональный праздник, по разнарядке предприятия собираюсь ехать в колхоз. Уже получил резиновые сапоги, телогрейку, ватные штаны… Завтрак прерывает телефонный звонок с работы.
— Комаров, срочно позвони в ИКИ. Там им нужно настроить какую–то катушечку. Пропуск на тебя уже заказан.
— Но мне же надо сегодня ехать в колхоз.
— Езжай в ИКИ. Вопрос с колхозом
Созваниваюсь по указанному телефону и пытаюсь узнать, что это за "катушечка", из–за которой можно вот так легко отвлекать инженеров оборонных НИИ от выполнения государственной продовольственной программы! По телефону категорически отказываются давать какие–либо объяснения, поэтому выезжаю в ИКИ (Институт космических исследований), не понимая, зачем это я им понадобился.
В проходной ИКИ меня уже ждут, ведут в лабораторию, усаживают за стенд с аппаратурой и говорят: "Давай!"
— Что "давай"???
— А тебе разве там не рассказали?
— Нет.
Встречавший меня человек (похоже даже не сотрудник ИКИ), по–видимому, не уполномочен раскрывать существо работы. Но поставленный перед необходимостью выдать определенную информацию исполнителю начинает неохотно излагать суть технического задания, сводя его к чистой технике. Приведу его речь почти дословно. "Имеется одноэтажное железобетонное здание. Радиоволны не пропускает. Высота потолка — тридцать метров. В потолке и в крыше — отверстие. К зданию подойти нельзя. Надо дистанционно замерить температуру и уровень радиации на полу внутри этого здания. Известны лишь ориентировочные значения параметров, например, температура около 500 градусов, но может отличаться от этого значения в несколько раз как в плюс, так и в минус. Об уровне же радиации можно только догадываться, но известно, что очень большой нейтронный поток. Для проведения работ надо знать точные значения температуры и радиации. Так как температурные условия внутри здания близки к поверхности Венеры, это задание было поручено ИКИ. Мы решили сделать радиопередатчик, снабженный платиновым термометром и датчиком радиации, и сбросить его с вертолета с высоты 30 метров в отверстие в крыше здания, через то же отверстие поймать сигнал от радиопередатчика, записать его и затем декодировать. Термометр, датчик радиации и цифровой блок кодирования готовы и работают. А вот в автогенераторе, собранном на элементах микросхемы 133ЛА3, не удается обеспечить стабильную генерацию. При попытке усилить мощность транзистором постоянно происходит самовозбуждение, и мы никак не можем настроить катушку выходного контура".
Так вот какую катушечку им надо настроить! Так вот, оказывается, в каком домике расположен Чернобыльский реактор! Так вот зачем я, оказывается, здесь нужен!
— Когда нужен готовый радиопередатчик?
— Завтра утром.
— Хорошо. Только говорю сразу — то, как вы начали делать передатчик, вы его не настроите никогда, а в диапазоне температур он и подавно работать не будет. Думаю, что прежде чем вы пригласили специалиста по передатчикам, вы в этом убедились сами.
— Да, нам не удается его настроить уже два дня. Но о диапазоне температур не идет и речи. Надо, чтобы передатчик проработал на полу здания хотя бы пять секунд. Тогда по изменению градиента мы сможем рассчитать температуру. Сможете ли Вы сделать такой передатчик к завтрашнему утру?
— Да.
Первый вопрос —
Определившись с рабочей частотой, быстро составляю техническое задание, считаю энергетику радиолинии, рисую и рассчитываю схему радиопередатчика, обговариваю стыковочную точку с разработчиком блока кодирования. Через два часа, выдав список радиодеталей для макета, еду домой за кварцевыми резонаторами и каркасами катушек выходных контуров передатчиков.
К утру их должно быть три штуки. Три одинаковых, отлаженных, работающих на реальную антенну и сданных комиссии в составе радиолинии.
Вернувшись в ИКИ, я отмакетировал рассчитанную схему, проверил ее работу при различных параметрах антенны, включая обрыв и короткое замыкание, получил на выходе расчетный 1 Вт на нагрузке 620 Ом (ориентировочное входное сопротивление антенны длиной ), проверил и отладил работу передатчика при импульсной манипуляции. Нарисовал монтажную схему, сделал эскиз платы и отдал все это монтажнику для тиражирования в трех экземплярах. В половине первого ночи буквально вылетел из ИКИ, чтобы успеть на метро. Спал шесть часов.
В 8 часов утра меня ждали на столе три готовых, красиво собранных радиопередатчика. Первое же включение подтвердило известную истину — макет и реальная конструкция есть вещи разные. После устранения ошибок монтажа и изменения некоторых элементов схемы передатчики ожили и при испытаниях показали заложенные в них расчетные параметры. Три радиопередатчика были готовы к 11 часам дня 9 мая, ровно через сутки после постановки задачи.
Затем они были состыкованы с остальными блоками "спускаемого аппарата", облечены в тепловую и нейтронную защиту, подключены к антенне и источнику питания и помещены в стальной корпус, снабженный стабилизаторами для ориентированного падения.
В 14 часов 9 мая 1986 г, спец рейс из Быково увез передатчики в Чернобыль. Измерительные зонды планировалось бросать с вертолета, зависшего над проломом в крыше четвертого энергоблока аварийной АЭС.
Я не знаю всей дальнейшей судьбы этих радиопередатчиков. Слышал только, что их бросали, но не с 30 метров, как планировалось, а с 300. На высоте 30 метров уровень радиации оказался таким, что сколько–нибудь длительное пребывание людей (хотя бы чтобы прицелиться в отверстие в крыше) было смертельным.
У меня в домашнем архиве сохранилась тетрадка со схемой и расчетами того самого передатчика. Его прототип, кстати, и был как раз опубликован мной в "Радио" в 1982 году. Тогда это была разработка одного вечера. А спустя четыре года стала конструкцией одних суток…
А это часть пожелтевшего листка с рабочим вариантом той самой схемы: