Конструкторы
Шрифт:
— Это совершенно неприемлемо, — сухо перебил нарком. — Боевой вес не должен превышать сорок, максимум сорок пять тонн, иначе не выдерживают мосты, дороги, танк теряет скорость, застревает, фронтовики недовольны…
— Мы это учли, — невозмутимо продолжал Котин, — и в последнее время начали работы над принципиально новым образцом — танком КВ-13, обладающим свойствами тяжёлого танка при массе среднего. Уменьшение габаритов и массы машины удалось достичь за счёт разработки компактных агрегатов трансмиссии и их более плотной компоновки. Вот этот танк — КВ-13 —вполне может заменить в производстве КВ-1.
— Но
— Сейчас сроки назвать трудно, но мы всемерно ускорим работы,
— Есть месяц, от силы два, чтобы решить вопрос с КВ-1. Иначе его производство будет прекращено без нас.
Котин пожал плечами. Красивое его лицо оставалось непроницаемо бесстрастным.
— Николай Леонидович, — обратился нарком теперь уже к Духову. — Я знаю, что вы мастер находить компромиссные варианты и выход из безвыходных, казалось бы, ситуаций. Что вы можете предложить в данном случае?
Духов был готов к этому вопросу. Он спокойно напомнил, что в 1939 году, при рождении, вес КВ-1 не превышал сорока тонн. С тех пор в машину внесено много изменений — усилена лобовая броня, установлена литая башня. Литая башня — лучше сварной из листовой брони, но это — семь тонн! Другие улучшения, из-за того, что проводились часто наспех, тоже, обычно, увеличивали вес танка. Вот он и потяжелел до сорока семи с половиной тонн. Если же всерьёз заняться модернизацией КВ-1, то танк легко может «похудеть». Для этого надо уплотнить компоновку агрегатов и узлов, уменьшить за счёт этого размеры броневого корпуса и башни, дифференцировать толщину брони…
— Предварительные прикидки, которые мы проводили, — сказал Николай Леонидович, — показывают, что машина полегчает до сорока — сорока двух тони. Если при этом мощность двигателя увеличить хотя бы на пятьдесят лошадиных сил, то скорость танка возрастёт до сорока пяти километров в час. Это будет скоростной тяжёлый танк. Переход на его выпуск можно будет осуществить за два-три месяца, не прекращая выпуска КВ-1.
— Значит, в июле на фронт могут пойти модернизированные КВ?
— Не позже августа. Чертежи мы выдадим за месяц.
— А что вы скажете, Иван Яковлевич? — обратился нарком к Грашутину.
Главный конструктор по дизелям пообещал проработать вопрос об увеличении мощности двигателя за счёт улучшения наддува. Предложение о модернизации КВ-1 как временную меру поддержал и Котин, сказав, что одновременно КБ продолжит работу над созданием нового тяжёлого танка, который во всех отношениях будет шагом вперёд в развитии советского танкостроения. Итог совещания нарком подвёл коротко:
— Ну, чёрта за хвост мы не поймали, но пути решения проблемы, полагаю, наметили правильно. Теперь главное — немедленно приступить к модернизации КВ и провести её в самые сжатые сроки без срыва выпуска танков для фронта!
…Ровно тридцать суток потребовалось конструкторам, чтобы подготовить чертежи, по которым КВ-1 должен был превратиться в КВ-1С. Работа шла с утра до глубокой ночи, а иногда и до рассвета. Конструкторы Духов, Сычёв, Синёв, Шашмурин неделями не уходили из КБ. Спали урывками у чертёжной доски или за рабочим
В мае первый опытный образец КВ-1 С вышел в искательный пробег. Внешне он отличался от своего предшественника разве что наклоном в сторону кормы листа крыши и наличием командирской башенки. Броня его несколько уменьшилась, до семидесяти пяти — шестидесяти миллиметров, зато скорость превысила сорок километров в час. Усовершенствованы были силовая установка и силовая передача, надёжность их значительно возросла. Оставаясь тяжёлым танком, КВ-1С по подвижности и манёвренности приблизился к знаменитому среднему танку Т-34.
К августу испытания танка и подготовка его производства были закончены. Серийные КВ-1 С начали поступать, на укомплектование танковых корпусов. Скоростные КВ получили добрую оценку фронтовиков и сыграли заметную роль в контрнаступлении под Сталинградом.
Николай Леонидович Духов был награждён орденом Красной Звезды. Поздравляя его, нарком Малышев отметил, что это награда не только за КВ-1С, но и за верную позицию, занятую конструктором накануне войны.
«Духов-панцер» продолжал сражаться.
5. Конвейер
Сначала в тучах сверкает молния, а потом глухо доносятся отдалённые раскаты грома. Вот таким запоздалым отзвуком странной грозы, разразившейся, случайно или нет, над танками КВ, показалась Николаю Леонидовичу необычная весть: Танкограду предстоит выпускать тридцатьчетвёрки. Впрочем, позднее, когда на ЧКЗ стало поступать оборудование со Сталинградского тракторного, стало ясно — это отзвуки гораздо более сильной и страшной грозы. Слишком опасные молнии сверкали в то недоброе лето сорок второго года в донских степях. И первенец первой пятилетки — СТЗ — вынужден был свернуть производство тридцатьчетвёрок, а давал он фронту почти половину общего выпуска этих превосходных боевых машин. Танкограду предстояло восполнить эту чувствительную потерю.
В начале июля, когда ещё не была завершена работа над КВ-1 С, Николай Леонидович расписался в приказе, один из пунктов которого гласил: «Заместителю главного конструктора Н. Л. Духову обеспечить цехи чертежами танка Т-34».
Почему эта работа была возложена на заместителя главного конструктора? Трудно сказать. Генерал Котин (это звание он получил в январе 1942 года) был одновременно заместителем наркома танковой промышленности, что налагало на него дополнительно важные обязанности. Кроме того, он был сосредоточен тогда на разработке нового тяжёлого танка и, возможно, не мог оторваться от этой работы.
Изготовление рабочих чертежей машины (к тому же чужой, созданной на другом заводе) — работа, не представляющая большого интереса. Впрочем, Николай Леонидович не считал тридцатьчетвёрку чужой машиной может быть, потому, что её главным конструктором был Кошкин — человек, которого он ценил и глубоко уважал. В Кошкине он, как и в Малышеве, видел того самого, богато одарённого природой русского человека, у которого «всё при нём», а говоря словами Чехова, прекрасны и душа, и мысли. Безвременная смерть Михаила Ильича поразила и потрясла его. Он никогда не относился к Кошкину как к сопернику, но мысленно привык сравнивать КВ с Т-34, ещё с тех времён, когда на подмосковном полигоне обе машины одновременно предстали перед правительственной комиссией.