Консул
Шрифт:
Косой рухнул на колени, пошатался, серея лицом, и вытянулся на плитах. Из-под тела медленно натекла вязкая черная жижица, пропитывая полу плаща.
– Peractum est, [59] –
– Сергий!
Среди колонн заметалось дробное эхо, и к принцепсу выбежала Тзана.
– С тобой все в порядке? – выдохнула она. – Кто это?
Лобанов молча, носком ноги перевернул мертвое тело лицом вверх.
59
Peractum est ( лат.) – Получи свое.
– Косоглазый! Вот ведь дрянь!
– А упорная какая…
– Пошли отсюда. Нашел где гулять! Тут самое дно.
– А сама-то?
– Мне можно, меня не тронут.
– Я бы тронул…
– Тебе можно, а если кто другой осмелится… Пусть только попробует.
– Пошли, Тзаночка, – ласково пропел Сергий, – пошли, моя амазоночка.
И они пошли.
До Остии квинквирема добралась к полудню. Консул, жадно разглядывая наплывающие стены, храмы, маяк, спросил Сергия:
– Скажи, принцип, что я могу сделать для вас?
Лобанов усмехнулся.
– Ну, уж если тебя обуяла охота творить благие деяния и хлопотать за нас… – протянул он. – Тогда устрой нам римское гражданство, что ли. Довольно нам бегать вдоль и поперек, пора и вверх двинуть.
– Устрою! – твердо сказал консул.
Портовые хлопоты и городская суета остались в памяти Сергия неразличимым фоном. Так длилось до тех самых пор, пока они не вышли на Палатин и не оказались у ворот своего домуса. Четверо преторианцев, Тзана и Давашфари.
Решетчатые ворота были заперты, но уже было слышно недовольное ворчание Киклопа, поспешающего из парка, и урчание его «леопардиков».
Эдик кровожадно улыбнулся.
– Первым делом, – сказал он, – покормим зверушек луцепорятиной…
– Поддерживаю и одобряю, – кивнул Тиндарид.
– О, Гефестай! – воскликнула Давашфари. – Как же я счастлива! Я увидела Рим!
– А сейчас, – подхватил сын Ярная, – ты увидишь нашу скромную хибарку…
Косматый германец выбрался из кустов и тут же расплылся в радостной улыбке.
– Привет, Киклопик! – запрыгала Тзана. – Я вернулась! Мы все вернулись! Здорово, правда?