Консультант
Шрифт:
– Ну, вот видишь!
Что-то в сказанном ею явно привело Али в восторг, но что именно – Лана пока не понимала. Поэтому сочла нужным осторожно поинтересоваться:
– И во что мне обойдется присутствие твоих людей?
– Ни во что. Я тебе должен, Катрина. И потом, я совершенно уверен, что ты сама захочешь иметь их под рукой, как только увидишь. Проверим?
Далеко не убежденная, Лана пожала плечами. Приняв это движение как знак согласия, Али с непонятным пока девушке весельем ткнул сенсор на браслете:
– Реза, зайди ко мне с Селимом и Ахмедом.
На сей раз Лана не пропустила момента появления на сцене новых персонажей. Но это не спасло её от потрясения.
Вошедшие
31
Родовые знаки – контрастные полосы пигментации кожи, идущие от внешнего и внутреннего углов глаза мрина к виску и образующие своего рода «стрелку». Проявляются в процессе Зова Баст.
– Зельдин был дурак! – только и смогла выдохнуть Лана.
Когда-то давно, ещё школьницей, она сожалела о том, что прайд Зель-Сан так и не вышел из стадии эксперимента и, подобно многим девчонкам Алайи, мечтала о встрече с прекрасным венерари [32] .
Ну, вот и встретились. Твою мать.
Впечатление парни производили сокрушительное. Это было что-то на уровне инстинкта, что-то, не поддающееся логике и разуму. Напряглись и резко заныли груди, жидкий огонь растекся по позвоночнику и ударил в крестец. На секунду закружилась голова. Девушка торопливо, слепо зашарила по столу – лишь бы занять руки, не протянуть их к чудесным видениям – и сунула в рот то, что нащупали пальцы. Нащупали они, как выяснилось, пирожное из слоеного теста и мёда, но она поняла это только в тот момент, когда Али ехидно заметил:
32
Изначально прайды (группы, обладающие определенными признаками) мринов назывались по именам римских богов и людей, курировавших проект. Венерари – дети Венеры – были задуманы как самые красивые представители расы, кураторы прайда – Зельдин и Санчес.
– Ты же не любишь сладкого, дорогуша?
– Заткнись, Али! – прошипела Лана. – Заткнись! Так вот зачем тебе понадобилась моя яйцеклетка?!
– Естественно! – гостеприимный хозяин, казалось, обиделся. – А ты думала, зачем? Для коллекции? Коллекционером был мой отец. Он собирал всякие диковинки, и однажды купил на аукционе дневник одного из ваших Отцов.
– Санчеса, да?
– Именно. Так что можешь быть совершенно уверена, тебе попалась правильная трактовка. И я ещё юнцом поклялся, что однажды в этот мир придут венерари. Мои гены в качестве основы не так уж плохи для начала. Правда, возникла небольшая загвоздка с тем, что я не люблю женщин, но всегда есть другие варианты – уж в наш-то век! Кстати, – оживился Али, – если ты отказалась потому, например, что не хочешь, чтобы твой ребенок был зачат в пробирке, то на внука я тоже согласен! Мои мальчики женщин любят. Содержание в период беременности и медицинское сопровождение за мой счет, о цене твоего времени, которое уйдет на вынашивание, тоже можно договориться…
– Тьфу на тебя!
Бесстыдная практичность этого хитреца
– Али, не сходи с ума. Там, у меня, может оказаться довольно жарко. Что, если я не смогу уберечь твоих ребят?
– Ты всё перепутала, Катрина, – высокомерно скривил губы Али. – Это они должны уберечь тебя, а вовсе не наоборот.
– Но если…
– Никаких «если». В языке моих предков есть такое слово – «кысмет». Оно означает Судьбу. А правоверный Судьбе покорен. Всё будет так, как должно быть, даже если будет иначе. Кысмет. А там, глядишь, и обойдется. Во-первых, они, хвала Аллаху, шанхайцы. А во-вторых, они мои сыновья.
Платформа «Картье» числилась среди больших. Разумеется, были платформы и покрупнее – но выше или ниже по оси светила или ближе к внешней оболочке планетоида. Здесь же, почти в самом центре, размеры полмили на милю считались весьма значимыми.
Машина, которую, не слушая возражений Ланы, выделил всей честной компании Али-Баба, причалила к середине одной из длинных сторон платформы. Теперь им предстояло пройти чуть меньше четверти мили до «Золотого Овна», в котором уже начала скучать остальная часть разношерстной группы.
Условно «наземного» общественного транспорта на Большом Шанхае не существовало: площади могли быть отданы либо дорогам, либо зелени, производящей кислород. И ещё при разработке проекта планетоида выбор был сделан в пользу кислорода. Желающие могли на краю платформы арендовать что-то вроде снабженного электродвигателем самоката или воспользоваться гравидоской, но большинство предпочитало собственные ноги. Не так велики были расстояния, а починка обуви обходилась существенно дешевле покупки или найма транспортного средства.
Лане почему-то не хотелось разговаривать в машине, хотя какая, собственно, разница? Если Али не мониторил всё, происходящее в непосредственной близости от сыновей, она – не Лана Дитц. Тем не менее, расспросить навязанных ей условных соотечественников она решилась только на платформе. И теперь, прикидывая, с чего бы начать, шагала по узкой пешеходной дорожке рядом с Резой.
– Послушай, Реза, – сравнительно нейтральная тема, наконец, нашлась. – Я вижу у тебя и братьев родовые знаки. Значит, Зов пришёл?
– Пришёл, – скривился парень.
По прикидкам Ланы, он был на пару земных лет старше её. А на сколько жизней моложе? Впрочем… сын Али… возможны варианты, причём разновсяческие.
– А кто за вами смотрел? Это ж такая гадость – по себе помню.
– Отец загодя выписал несколько спецов с Алайи. Кстати, ты ведь оттуда? Какая она – Алайя?
Теперь настала очередь Ланы кривить губы и морщить нос:
– Разная, Реза. Алайя очень разная. Наверное, я не патриотка, а значит, и не человек по меркам твоего родителя. После смерти приёмного отца меня на Алайе ничто не держит и почти ничто не интересует. Есть несколько людей, а сама планета… кстати, я слышала краем уха, что на Али работают мрины, но даже не предполагала, что эти мрины – его дети.
Реза сделал два длинных шага вперёд и резко остановился прямо перед Ланой. Зрачки сузились, почти исчезли, и это не имело ничего общего с изменением освещения.
– Тебя задевает кровь вулгов в моих жилах?!
– С чего ты взял? – Недоумение Ланы было столь очевидным, что парень немного расслабился. – В моих её тоже хватает. Причем русской, а это то ещё веселье, уж поверь. Если меня что и задевает, так это собственная реакция на вас, но с этим я разберусь.
– А надо? – с вкрадчивой угрозой произнес Реза, приближаясь к ней почти вплотную.