Контакт, или Несколько мыслей и диалогов, подслушанных долгим зимним вечером XXI века
Шрифт:
— Но это же просто сумасшедшие, — воскликнула Алена. — Их следовало сажать в психиатрическую клинику.
— В те времена в клиники гораздо чаще сажали других, тех, кто призывал к сотрудничеству и взаимопониманию, кто доказывал с фактами и цифрами бессмысленность нагнетания давления, отсутствие таких ценностей, ради которых стоило бы устраивать самосожжение землян. Сажали их и в другие места, не менее веселые, но это иной разговор. Важно, что в той острой ситуации были найдены невоенные варианты внутриземного Контакта, ведущие к созданию стабильного планетарного сообщества. Был установлен жесткий международный контроль за производством информоружия, направленная дезинформация была признана тягчайшим преступлением. И конечно, мир спасло широчайшее сотрудничество в области глобальных проектов. Эти проекты быстро оттянули львиную долю военных бюджетов, и в ходе тесной совместной работы выяснилось, что основные противоречия не стоили не только ядерной войны, но и обычной драки на дубинках, что в процессе гласных переговоров каждая сторона может гораздо быстрей и эффективней добиться любого разумного и приемлемого — для себя и для других — решения. Разумеется, при этом пришлось исключить из игры тайные амбиции глобального масштаба, исключить наживу за счет других как цель взаимоотношений. И конечно, здесь было очень важно понимать ближнего как свое иное эволюционное Я.
— Но
— Твоими устами да мед бы пить… Но ситуация сложна. Синтез земных культур все еще идет — это длительный и весьма небезопасный процесс. Биосоциальная основа, на которой тысячелетиями возрастал человек, насытила его массой опасных предрассудков. Они болезненно сказываются еще и теперь и будут сказываться долго. Трудно, скажем, преодолевать очень большие разрывы в уровнях культуры, трудно вытаскивать людей из каменного века и из всевозможных религиозных систем, а последние играют пока немалую роль. Табу, установленные во времена раннего буддизма, христианства или ислама, все еще мешают видеть мир и активно участвовать в его реконструкции миллионам людей. Для них наши программы — лишь мерзкое и нелепое соревнование с богами. И это далеко не все, мы варимся в горячем котле трудных проблем. Но надо полагать, все они так или иначе будут решены, точнее вытеснены новыми проблемами. И попробуем перейти к космическим масштабам, к тому объединению, которое, по-видимому, будет создано, — к межзвездному Космическому Клубу. Мы уже говорили о трудностях Контакта при наличии большого временного разрыва цивилизаций, о трудностях, хорошо известных в истории Земли. Это знание проецируется нами на космос. Предположим, задачи мирного Контакта будут решены нами и нашими партнерами более или менее известным путем. Но здесь мы неявно делаем сильное допущение — противоречия будут преодолены в рамках одного вида, скажем точнее, видов очень близких по биосоциальной конституции. Но откуда мы взяли, что наши партнеры должны быть похожи на нас? Если когда-то это и было так, то, судя по всем данным, уже к моменту подачи Сигнала Они должны были давно уйти в область гиперментальной эволюции. Но это лишь видовая разбежка. В конце концов, мы и на Земле кое-что знаем о гармоничном межвидовом взаимодействии. Однако, вообразим себе совсем иную биологию, развившуюся на Их планете. Тут дело не сводится к различию во внешности и в обычаях, в том или ином уровне развития мозга — тут принципиально иной генетический код, ведущий к колоссальным разбежкам даже на уровне микроорганизмов, не говоря уж о животных и тем более — о социальных структурах. У Них, например, может вообще не быть индивидуализации в нашем понимании.
— И вправду, было бы очень интересно увидеть, какие Они, — мечтательно проговорила Алена. — Я не очень-то верю во всех этих сказочных человечков, которых кому-то нравится изображать чуть уродливей нас, пусть слегка умней, но все-таки уродливей. Или какими-то сногсшибательными красавцами…
— Ну, насчет красавцев тебе видней, — усмехнулся Андрей. — Что же касается разницы, она может быть действительно огромной. Я даже пытался вообразить себе такие существа, способные, например, сливаться в нечто огромное, обладающее способностью к прямому когерентному усилению ментальных функций. Наша организация биосферы может показаться Им изрядной дичью…
— Верно, но возможна, кроме всего, и прямая биологическая несовместимость. Простота, с которой мы попытались бы пожать друг другу конечности, могла бы стоить жизни и нашим и Их представителям, а непосредственная посадка на планету без тщательной предварительной разведки — превратиться в обстрел, в своеобразное испытание биологического оружия. Стерильность — одно из важных преимуществ сигнального Контакта. Он все равно неизбежен хотя бы как предварительная стадия. Но возможные различия, к сожалению, не сводятся к тому, о чем мы уже говорили. Мы могли бы заглянуть в иную биохимию, в жизнь, основанную на иных молекулярных соединениях. Представьте себе некую биосферу, где роль воды играет аммиак, попробуйте вообще заменить двухвалентный ион кислорода аминовой группой связкой атомов азота и водорода. Вы сразу получите качественно новые аналоги ДНК и белков, и соответственно — весьма оригинальные организмы бескислородного типа. Другой вариант — замените повсюду кислород фтором и вообразите, что где-то есть юные разумные существа, которых по утрам никто не упрашивает умываться чистейшей плавиковой кислотой. Известны и другие любопытные возможности, их весьма активно моделируют наши интеллектроны. Разумеется, сейчас мы понимаем, что жизнь на иной биохимической основе вряд ли развивалась на геоподобных планетах, однако Земля — далеко не единственный вариант планеты, способной синтезировать биосферу. Кстати, в смысле иной основы за примерами далеко ходить не надо. Обратите внимание на регенеративные молекулярные структуры, на которых записана информация в интеллектронах — фактически здесь тоже реализована необычная форма жизни. Ведь, в сущности, мы выращиваем искусственный мозг из своеобразных клеток, и уже в следующем поколении интеллектроника должна перейти на замкнутый цикл размножения… Между тем, разыгрываются и более глубокие модели ветвящейся эволюции. Ветвление могло возникнуть еще раньше — на уровне разных химий. Я имею в виду такие ситуации, когда атомно-молекулярные комплексы находятся в необычных физических условиях — под действием сильных внешних полей, при огромных давлениях, в среде с избыточными потоками частиц, вроде мюонов, способных создать особые каталитические возможности. Если уж говорить об очень плотных средах, внимание обращается к таким объектам, как нейтронные звезды. Почему бы не рассмотреть модель записи биоинформации на крупных ядерных молекулах, тем более, в ядерной материи недавно обнаружены аналоги процесса полимеризации…
— Ну, уж это чистейшая фантастика, — сказала Алена. — Забавно почитать про каких-нибудь ядерных человечков, но чтоб они всамделишно существовали? Не очень-то верится…
— А им не верится в наше существование, — перебил ее Андрей. — Мы же для них — вроде глубокого вакуума. И сейчас на одном из пульсаров такая вот ядерная семейка разводит фантазии по поводу — страшно подумать! невообразимых организмов, построенных на атомно-молекулярной основе.
— О ядерных человечках говорить рановато. Но современная астрофизика вплотную приблизилась к проблеме развития сложных структур нестандартного типа. Эволюция Вселенной вовсе не обязательно шла вдоль единого ствола, на вершине которого возникла разумная жизнь земного типа. Сейчас мы неплохо понимаем, что у древа эволюции обширнейшая крона. Понимаем, что разветвления наверняка появились на уровне многих биологии и многих биохимий. Здесь ведутся прямые эксперименты по вариации генетического кода и информационных макромолекул. Вот-вот мы выйдем к получению
— И получаются разные Вселенные, где реализуются как бы разные физики, да? — спросил Андрей. — Совсем другие частицы, иное пространство и время… Было бы здорово создать такой генератор, чтобы творить иные Вселенные. Мы стали бы как боги…
— Не все сразу. И нам, таким, как сейчас, не грозит библейская рабочая неделя, не грозят ожоги у синтезатора Первовзрыва. Можно, конечно, порассуждать о том, что наша или какая-то похожая цивилизация станет делать реакторы, которые будут работать в режимах, соответствующих все более ранним моментам эволюции Вселенной. Если ныне действующие термоядерные реакторы называют звездными, то адронный синтезатор разыгрывает ситуацию, имевшую место задолго до обычных звезд, на одной из ранних космологических стадий — недаром его иногда называют космологическим…
— Но я слышала, что определенная часть гелия синтезируется из водорода тоже до всяких звезд, — сказала Алена. — Может, в названия вкралась ошибка?
— Скорее, в названия вкралась традиция. Дозвездная Вселенная действительно синтезирует гелий, но именно звезды являются термоядерными реакторами широкого диапазона. Вдоль такой цепочки вроде бы видится путь к кварковым и лептонным синтезаторам, а там — чего уж стесняться! — и к планковским… Но надо понимать, что это дело далекого и вряд ли доступного нашему пониманию будущего. Прорываясь к нестандартным биологиям и биохимиям, мы уже сейчас обсуждаем сверхдальнюю перспективу переписи жизни на какие-то более эффективные молекулярные структуры, допускающие, скажем, более высокий темп эволюции. С этой колокольни тоже можно разглядеть некие ветви нашей жизни, уходящие к глубинам планковской области — вдруг со временем нам захочется переписаться на структуры иной Вселенной… Но таким картинам не стоит придавать абсолютного значения. Всякая картина мира как бы растворяется по мере нашего продвижения в будущее, постепенно замещается новой, ибо меняемся мы сами, нам становятся доступны такие сложные и мощные средства получения и переработки информации, что наше мировоззрение и наши цели неизбежно испытывают сдвиг, значительно усложняются. Современная теория говорит, что Вселенная возникла в большом наборе миров, и вроде бы просматриваются условия, при которых планковский синтез можно вести искусственно — разумеется, отнюдь не с нашими нынешними техническими возможностями. Но трудно сказать, сколько времени продержится именно такая версия, не станет ли она лишь любопытным материалом историко-научных исследований для наших не слишком далеких потомков.
— Выходит, открытые вами таукитянские партнеры могут совсем по-другому видеть Вселенную, — сказала Алена. — Не так, как мы видели ее в прошлом или увидим в будущем, а совсем по-другому, понимаешь?
— Не только понимаю, но и боюсь этого. Именно такой вариант представляется наиболее трудным для первого Контакта — ведь общение возникает лишь благодаря пересечению областей практики. Как раз над таким пересечением развиваются взаимопереводимые образы. Во всяком случае, опыт земных цивилизаций говорит о том, что несхожая хозяйственная и наблюдательная практика, связанная с разными условиями жизни, резко затрудняет Контакт. Древнему обитателю долины Нила было нелегко понять человека, постоянно сталкивающегося с северным сиянием, с трудом понимали друг друга оседлые земледельцы, кочевники-скотоводы и охотничьи племена. Но все-таки они жили на одной планете под общим небом. Все-таки они пользовались одинаковой или хотя бы взаимозаменяемой пищей, близким по составу сырьем, схожими технологическими приемами. Что же касается наших космических партнеров, тут дело выглядит много сложней, особенно если Они принадлежат сильно отличающейся эволюционной ветви. Их биосоциальная организация может породить крайне далекие от нас картины мироустройства. Некогда высказывались предположения, что непересекающаяся практика неизбежно ведет к взаимонепереводимым языкам, а отсюда делался вывод, что чисто сигнальный Контакт вообще невозможен, ибо мы не способны обменяться сигналами, рассчитанными на общее восприятие. Это подчеркивало выдающуюся роль именно транспортного Контакта — общая идея заключалась в том, что средством Контакта может стать лишь достаточно сложная обучающаяся и обучающая система — коллектив космонавтов или сверхразвитых интеллектронов, способных внедриться в Их практику. С точки зрения этого подхода, Сигнал мог лишь с той или иной достоверностью свидетельствовать о факте существования иной цивилизации. Когда-то был в моде такой простенький пример. Вот Магеллан увидел на Огненной Земле костры и сделал вполне разумный вывод о населенности архипелага. Но разве сумел бы он, точнее его последователи, вступить в чисто сигнальный диалог с примитивными огнеземельскими племенами, не подходя близко к земле и не высаживаясь на берег? Будь у него, скажем, сверхмощный рупор, сумел бы тогда мореплаватель о чем-то договориться с огнеземельцами, хоть и кричал бы на всех известных европейских и азиатских языках? Разумеется, нет. И любые комбинации огненных и флажковых сигналов на кораблях вряд ли привели бы к цели скорей всего, они перепугали бы индейцев и породили бы основу для нового мифа…
— О таком примере можно поспорить, — сказал Андрей, — но в целом ситуация ясна. Сигнал не обладает активностью и не порождает область пересекающейся практики для взаимного обучения. Но ты-то, понимая все это, занимаешься именно сигнальным Контактом.
— Мы уже говорили о «переселении душ». Весь фокус в том, что подход критиков сигнального общения содержал много рациональных идей. Он и натолкнул исследователей на метод активного Сигнала, обучающего и обучающегося. Это хитрая штука, и, боюсь, до утра мы с ней не разберемся…
— Ну хоть немножко, — попросила Аленка, — а то опять погонишь нас спать, а следующего раза не дождешься.
— Ладно. Только очень немножко, а то мама узнает про наше полуночное заседание, и мне нагорит за грубое нарушение вашего режима. Так вот, идея сводится к тому, что поступивший Сигнал записывается на наш интеллектрон, информационно абсолютно стерильный. Какая-то часть Сигнала должна содержать команды, и наша задача — выделить эту часть, вероятней всего, начальную, и спровоцировать этими командами некий сложный манипулятор, побудить его к пространственным движениям. Разумеется, это не обязательно реальный робот с богатой моторикой, а просто — другой блок интеллектрона, моделирующий движения, доступные нашему пониманию. Иными словами, мы вводим Сигнал в совместную учебную игру, вроде тех, которые вы должны еще немного помнить по своим ранним образовательным программам. Мы должны перевести обучающую часть Сигнала в форму определенных операций, постепенно усложняя их, включая операции все более тонкого характера. Таким образом, мы начинаем обучаться Их системе командного кодирования. Но и интеллектрон, несущий Сигнал, тоже списывает систему движений, спровоцированных его же командами, то есть как бы входит в режим обучения земной сенсомоторике. Устанавливается обратная связь — определенные операции начинают стимулировать ответные реакции…