Контейнер со смертью
Шрифт:
– Ну-ка, Макс! Стой! Что это там?
Максим сбросил газ и посмотрел туда, куда показывала рука Андрея. Среди бликов утреннего солнца на воде метрах в двухстах от берега маячило что-то яркое. Еще дальше от берега поднимались из воды позеленевшие камни. Их было две или три группы, выступавших из воды на два-три метра, а несколько едва возвышавшихся над поверхностью.
– Василич, мы что-то нашли, – позвал по рации Андрей Рослякова. – Смотри дальше от берега. От нас на десять часов. Видишь яркое?
– Давайте туда, только не глиссируйте, – посоветовал
Максим развернул лодку и прибавил газу. Резиновое суденышко, чуть приподняв нос, заскользило в сторону яркого пятна. Через несколько минут стало понятно, что это человек в спасательном морском жилете. На солнце блеснули стекла очков на запрокинутом лице. Максим совсем сбросил газ, и лодка пошла по инерции. Еще несколько секунд, и, перегнувшись через борт, Андрей поймал воротник спасательного жилета и подтянул тело к борту.
Они специально развернули лодку так, чтобы со стороны камней не было видно, чем они занимаются. Торчат удочки и торчат. Может, люди рыбу ловят. Однако человек был жив, только, видимо, в обморочном состоянии. Андрей поднатужился и выволок тщедушное тело мужчины, опустив на дно лодки. На нем был комбинезон, похожий на рабочие флотские комбинезоны. Одежда была мужчине великовата, и рукава он аккуратно подвернул.
Через пятнадцать минут на берегу потерпевшего стали приводить в сознание всеми доступными способами. Росляков принес из машины пару байковых одеял, в которые спасенного закутали после вливания ему в рот небольшого количества коньяка. Наконец, мужчина открыл глаза и поежился.
– Ой, люди, – слабо улыбнувшись, сказал он, посмотрев в лица своих спасителей. – Я уж думал, что все. Представляете, чайки совсем одолели. Очки им мои понравились. Я думаю, не будь очков, они бы мне глаза повыклевывали.
– Черт с ними, с чайками! – остановил мужчину Андрей. – Вы сами-то откуда? В воду как попали?
– Это другая история, – вдруг заворочался под одеялами мужчина, пытаясь принять более вертикальное положение. – Я вам, конечно, за спасение благодарен, только мне нужно обязательно связаться с моряками. С военными моряками.
– Анатолий Константинович, вы в тех руках, каких нужно, – сказал Росляков. – Военные уже в курсе, и вас ищут вторые сутки. Экипаж с лодки подобрал «Ейск», с моряками все в полном порядке. Но что с «Нарвалом», что с Лисиным и Трушиным? Вы-то как выбрались?
– А вы кто такие? – смешно наморщив маленький нос, поинтересовался профессор. Его глаза гордо, вызывающе, но подслеповато глядели на неизвестных мужчин. – Извините, но и вы должны представиться. Может, документы какие есть? Так предъявите.
Демичев прыснул в кулак и отвернулся под грозным взглядом Рослякова. Ситуация выглядела несколько комично, особенно воинственность еле живого профессора. Михаил Васильевич вытащил из кармана удостоверение и протянул профессору.
– Все нормально, Анатолий Константинович, – заверил он, – можете нас не опасаться. Неужели вы думаете, что у нас половина страны предатели и шпионы?
– Нет, не думаю, – вздохнул профессор,
Профессор замолчал и сокрушенно закрутил головой. Росляков ободряюще положил ему руку на плечо. Человеку нужно прийти в себя, наверняка пережил такое, что для гражданского и вспомнить тяжело. Он ведь обычный ученый, хотя и из оборонного КБ.
– Вы понимаете, каков мерзавец, а? – поднял профессор глаза на оперативников. Теперь у него взгляд был более адекватный и уверенный. – Это же своего товарища, своих же моряков… Хорошо, что все обошлось, но милейший человек, этот Лисин, до сих пор в лодке. Он его в носовом отсеке запер. По голове шандарахнул и запер. Только этот мерзавец не знал, что я тоже в лодку спустился. Я ведь сразу понял, что неполадки…
Наконец профессор начал говорить более или менее понятно. Росляков умело направлял его сбивчивую речь в нужное русло. А потом привычная лекторская манера вернулась к ученому, и он последовательно рассказал всю историю похищения. Включая и то, как он мудрил с двигателем и не дал увести лодку в нейтральные воды. Правда, до последнего Пестряков так и не знал, в каком месте он оказался.
Выбраться ему удалось ночью, когда Трушин поднял лодку на минимальную штилевую высоту. Это полтора-два метра рубки над водой, чтобы легкая волна не заливала люк. То ли нервы у инженера не выдержали, то ли в самом деле дышать было трудно, но он поднял лодку и открыл люк для вентиляции. Тут профессор, прихватив спасательный жилет, и выбрался, разувшись, чтобы не стучать каблуками ботинок по железу. Только вот до берега доплыть сил не хватило. Видел огни, а сил уже не было.
– Молодчина вы, Анатолий Константинович! – вполне искренне сказал Росляков. – Ей-богу, на таких людях, как вы, наша страна держится. Так где же лодка?
– Я думаю, недалеко, – растерянно ответил профессор, посмотрев на море. – Темно ведь было, а потом обморок, что ли, случился. Куда меня волной отнесло, я теперь и не скажу вам. Помню, что гряды каменные из воды выступали. Он ведь умно поступил, к камням прижиматься не стал. Запросто волнами побило бы лодку об них.
– Ну, камней тут не так уж и много, – деловито сказал Демичев. – Или вон те, что виднеются, или южнее. Тут искать уже проще.
– Хорошо, давайте так, – принял Росляков снова начальственный вид. – Вам, Анатолий Константинович, придется потерпеть и с нами поисками заниматься. Не можем мы сейчас время терять на доставку вас в штаб базы. Давайте ограничимся тем, что сообщим туда о вашем спасении и примерном нахождении «Нарвала».
Михаил Васильевич достал телефон и набрал какой-то номер. Ждать ему пришлось недолго. Оперативникам показалось даже, что абонент ответил с большой поспешностью.
– Селиванов! – Михаил Васильевич выдержал короткую паузу. – Мы профессора Пестрякова нашли. Жив и здоров, мы его из воды выловили. Да, выбрался, да, здесь… Хорошо.