Контора Игрек
Шрифт:
– Ты зачем «сканера» ищешь? – в лоб спросила Римма после прохладного и формального обмена новостями. – Это работа для корабельной службы безопасности, а не для полевых агентов.
– Хочу искупить ошибку, – бесстрастно процедил Зойг. – Пергу и его санитары привыкли иметь дело с дебилами, а здесь – парень с достаточно высоким уровнем интеллекта, с боевой подготовкой. Я должен был дать Пергу охрану, я несу ответственность за их гибель.
– Ребята на тебя обижаются. Фингалов понаставил почем зря.
– Сами напросились. Чуть не угробили источник ценной информации,
Римма засопела в раздумье: гладкие ответы, все логично… В рассуждениях зомби может присутствовать логика, хотя собственной воли у них нет. Будь здесь Груша, он раскусил бы Зойга, но где сейчас бывший главный психолог «Гиппогрифа»? Наверное, рядом с Маршалом.
– А медавтомат тебе не лень таскать?
– Лень не лень, а по Уставу положено, – гинтиец, шагнувший было в сторону, остановился. – На корабле чрезвычайная ситуация, связь не работает. Если обнаружу пострадавшего и не смогу вызвать медиков – должен оказать первую помощь на месте. Ты когда в последний раз в Устав заглядывала?
– Выслуживаешься перед Лорехауном? – прищурилась Кирч.
– Соблюдаю Устав. Я не собираюсь из-за смены руководства портить свою карьеру и тебе не советую.
Зомбированный Зойг, не слушая больше Римму, свернул в проход меж двух рядов контейнеров. Или не зомбированный, а лояльный и расчетливый?.. Такой же наглухо закрытый, как эти контейнеры, глубоко посаженные черные глаза на смуглом лице напоминают замочные скважины. Римма не поняла, как с ним обстоит дело, и неопределенность была мучительной, словно разнылся зуб.
Впрочем, встреченному на обратном пути Энзо, а также Соне, к которой она ходила одалживать шампунь, Кирч многозначительным шепотом намекнула, что Зойг точно зомби, есть некие признаки, неоспоримо об этом свидетельствующие.
Вернувшись в каюту, она откопала в ворохе одежды под койкой форменный комбинезон. Почти чистый. Если на воротник и другие загрязнившиеся места наклеить заплатки, со стиркой можно не возиться. Только откуда бы заплатки вырезать?.. Но тут она забыла о форме, потому что ей вспомнился пьяный ремонтник со сварочным аппаратом, которого она встретила неподалеку от лаборатории Пергу.
В перламутрово-папоротниковом раю ничего не менялось, никто Саймона не навещал. Он то дремал, то грезил своим сногсшибательным фильмом, то бездумно рассматривал жемчужные на зеленом фоне листья папоротников. Покой и безопасность. Он узник Космопола, его права защищены великим множеством галактических конвенций, уложений, законов – словно над ним вздымаются своды незримой цитадели, и никто извне до него не доберется.
Лишь одно вызывало досаду. Он разгадал все загадки «Конторы Игрек», кроме последней: зачем нужны баллы, которые все так стремятся получить и боятся потерять? Наверное, он никогда уже этого не узнает…
Внезапно он ощутил чужое присутствие, повернул голову и обнаружил около мониторов двух дьяволов – ликвидированного Космополом Лиргисо и его пилота, шиайтианина Хинара, чей след затерялся на Незе с полгода назад.
– Доктор, если это вы, дайте мне антигаллюцин, – попросил
Дьяволы переглянулись.
– Саймон, соизволь пояснить, к чему или к кому относится сие уничижительное определение? – ледяным тоном поинтересовался Лиргисо.
Его опять обманули. Та женщина была не офицером Космопола, а сообщницей лярнийского выродка, и ее подослали к Саймону, чтобы она выведала про Поля без риска, что единственного свидетеля кондрашка хватит раньше, чем он успеет сообщить информацию.
– Но вы же его нашли? – с отчаянной надеждой спросил Саймон.
– Нет, – зло бросил Лиргисо.
Вот это совсем плохо… В какую сумму можно оценить такого «сканера», как Поль Лагайм? В восьмизначную-девятизначную, не меньше.
– Я же не знал, кто он такой! Он сказал, его зовут Томек, я и решил, что это обыкновенный геологоразведчик, а если б знал, не стал бы связываться, – Саймон торопливо лепетал оправдания, и ему казалось, что листья папоротников на стенах шевелятся тревожно и враждебно и все вокруг заполнено их страшным шелестом. – Почему он соврал, не представился? Я же понимаю, каких денег стоит хороший «сканер», но, может, еще удастся найти другого такого же, равноценного. Я, между прочим, знаю, где «Контора» берет своих «сканеров»!
– Саймон, ты никогда никого не любил, не правда ли? – все так же зло процедил Живущий-в-Прохладе. – Ты на это не способен, для тебя все измеряется в кредитках. Зато страдать ты способен… И какую бы безумную боль ни испытывал я, тебе будет еще больнее, это я гарантирую.
Саймон опять начал беспомощно барахтаться в оправданиях, но Лиргисо велел ему замолчать и после инъекции нермала стал расспрашивать о местоположении конторских кораблей и базы на Рузе.
– Хинар, вышвырни его из «кокона», – распорядился он перед тем, как исчезнуть. – Возможно, с Полем сейчас плохо обращаются, а он здесь нежится в безопасности и комфорте – это невыносимо!
Насчет безопасности и комфорта Клисс мог бы поспорить, но счел за лучшее не открывать рта.
Шиайтианин, все такой же тощий, жилистый, с прилизанными желтыми волосами и неприятным костистым лицом, начал поочередно отключать системы «кокона».
– Хинар! – позвал Саймон. – Скажи боссу, я очень много знаю. Если босс хочет, чтоб у него были шансы против «Конторы», без меня ему никак не обойтись. Я все расскажу.
– Расскажешь, куда денешься, – с неприязнью бросил через плечо Хинар. – И расскажешь, и расплатишься. Сначала Лейла, теперь Поль…
– Хинар, я же не виноват, он же назвался Томеком, а лица я не видел, у него был анизотропный щиток! А Лейла не умерла, она предала вас, слышишь? Она теперь с Тиной Хэдис, я видел их вместе!
Шиайтианин повернулся.
– Значит, та заварушка в Солбурге – тоже твоя работа? Босс об этом еще не знает…
«Господи, ну зачем я это сказал? – ужаснулся Саймон. – Теперь еще больше озлобятся… А что будет с моим фильмом? Куда Лиргисо дел мои линзы – неужели выкинул? Фильм не должен пропасть, пусть что угодно пропадет, только не фильм…»