Контора
Шрифт:
— Но ты ведь восстановишь, а? — усмехнулся Ринат.
— Не вопрос, но за отдельную плату.
— Э-э... — Цорхия погрозил Витьку пальцем, опоясанным массивной печаткой, — тебе палец в рот не клади!
— Я думаю, что с такой «гайкой» твой палец в полной безопасности, — парировал Витька.
Кавказцу шутка понравилась. Он рассмеялся.
— Ладно. — Цорхия поднялся. — Сторговались.
— О чем договорились? — встрепенулся Макар.
— О цене договорились, — пояснил Цорхия. — Что мы будем покупать, я скажу чуть позже.
Заказ Рината Цорхия превзошел все самые
Цорхия не просто заказал много дорогого оборудования. Окрыленный собственными успехами, он желал только преуспевать и выглядеть, как преуспевающий делец. Его разгоряченное вкусом удачи и денег самолюбие требовало большего. Ринат Цорхия не захотел довольствоваться серийными моделями, которые хоть и стоили нешуточно, но ввозились из Европы контейнерами. Встретить такое оборудование можно было не только в пределах Садового кольца, но и в районах новостроек, и в Подмосковье, и в других городах. Цорхия желал, чтобы входящие в его магазин ахали и застывали с открытым ртом от встречающего их великолепия. Лавры братьев Елисеевых мнились ему детской забавой, венком из одуванчиков. Истинный княжеский размах — вот что хотел продемонстрировать честолюбивый кавказец.
Он выбирал не просто самые дорогие модели, а имеющиеся лишь в единичных экземплярах. В каждую модель он считал необходимым внести какие-то изменения: сменить мраморное покрытие на гранит, поменять цвет облицовки, повесить на витрины дополнительные зеркала...
Усовершенствования эти приходили в голову Цорхия постепенно, по одному. Он высказывал свои пожелания Витьке, Витька все старательно зарисовывал и записывал и мчался в «Контору». Там он излагал требования своего клиента специалистам.
К их с Макаром удивлению, специалисты не приходили в восторг. Понятное дело, что изыски Цорхия прибавляли им работы, но ведь и цена на это уникальное оборудование возрастала в геометрической прогрессии! Какой же нормальный коммерсант не обрадуется возможности поработать и заработать? Сами компаньоны готовы были возводить и ремонтировать магазин по шестнадцать часов в сутки. Лишь бы платили. Иначе для чего же было впрягаться в это МП?
В «Конторе» же на них смотрели как на врагов. Словно они не грозились принести треть миллиона долларов наличными, а требовали предъявить справку о доходах. Макар предположил даже, что по каким-то непостижимым причинам этот заказ «Конторе» не так уж и выгоден. Более прагматичный Витька с ним не согласился: было бы не выгодно — не торговали бы, послали бы куда подальше вместе с гранитными плитами и зеркалами. Однако своего объяснения подобной враждебности он предложить не смог.
Так или иначе, через полтора месяца переговоров, согласований и уточнений заказ сформировали и Цорхия его оплатил. Через два месяца вожделенное оборудование доставят в Москву. К этому времени ремонт в магазине будет закончен и отделанный мозаикой зал радушно примет итальянскую технику. Осталось ждать, коротая время за укладкой пола, заменой труб и проводки, покраской и отделкой.
Макар здорово перенервничал,
— Что ты вертишься? — Витьке ерзанье за спиной начинало действовать на нервы.
— Как — чего? За такие бабки могут запросто шоссе перекрыть! Почикают, как в кино, и даже круче.
— Во-первых, не для всех это астрономическая сумма. Тот же Цорхия. Выложил их из ящика, как помидоры. Думаешь, они у него последние? А даже если последние, то за несколько месяцев он заработает еще столько же, если не больше. Есть публика, которая четвертует тебя и за стакан портвейна. Только у них нет машины, чтобы нас догнать, из стреляющего оружия у них только рогатки, да и то не самой последней модели. Кстати, во-вторых. Откуда эти абреки узнают, что нужно трясти именно нас?
— А что стоило тому же Цорхия шепнуть кому-нибудь о том, что у нас с собой десяток квартир в двух сумках? За тридцать процентов от суммы.
Витька ответил не сразу.
— Если бы Цорхия посадил нам на хвост гангстеров, он помог бы им уйти.
— В смысле?
— В смысле, что он выдал бы нам денежки купюрами покрупнее, чтобы сумка была одна. А тут ребятам придется залезать в салон, расцеплять твои сведенные предсмертной судорогой пальцы, вытаскивать эти дурацкие баулы, залитые кровью...
— Ну, спасибо, успокоил. — Макар нахохлился.
— Не за что. Могу тебя успокоить еще больше. Ринату нет смысла организовывать налет.
— Почему это? Бандюганы отвалят ему за наколку тридцать процентов...
— Макар, я никак не пойму, чем ты занимался на уроках. Нет, то есть я помню, как ты пилил, строгал, паял на занятиях по труду. Но вот с математикой у тебя совсем беда. Тридцать процентов — гораздо меньше, чем сто. Согласен?
– Ну.
— Баранки гну. Мы ведь везем деньги Цорхия. Если нас грабанут, то отберут его бабки. Ему какой резон получать треть от своих же денег?
— Так он получит эти тридцать процентов, а с нас потом возьмет все сто. Или оборудование.
— Вот как? Все сто? У тебя что, есть сто сорок тысяч?
— Нет.
— Как же он с нас их получит? Никак. Тем более что живым ты сумки не отдашь, а с покойника взятки гладки...
— Достал ты своими шуточками.
Партнеры проделали остаток пути в молчании. Они прибыли в «Контору», оформили документы, отсчитали деньги. Сумки почти опустели. Осталось лишь две «котлеты» пятидесятитысячных купюр.
— Неплохо заработали, — заметил Витька, передавая их Макару. — Двадцать семь восемьсот. И рук не замарали.
«Неплохо» — это мягко сказано. Прибыль от ремонта гастронома едва превышала отметку четыре тысячи долларов. И чтобы заработать их, компаньоны уже месяц трудились не покладая рук, и еще два месяца работы маячило впереди. А тут — в семь раз больше за то, что потрепали языком да подрожали слегка, пока довезли деньги. Языком работал в основном Витек, а дрожал — Макар. Такое вот распределение обязанностей.