Контора
Шрифт:
Макар уже собрался просто послать Свету куда подальше, но в последний момент дал слабину. В конце концов, она же ни в чем не виновата! Необязательно отшивать ее, можно закончить все мирно.
— Свет, я сейчас уезжаю, — ответил Макар сухо и озабоченно.
— Далеко? — Она не восприняла это всерьез.
— Чем дальше, тем лучше.
— Не поняла?
— Проблемы у меня. Наехали, понимаешь? Пора уносить ноги. Хорошо, что ты позвонила, я хотел попрощаться. Целую, милая, прощай! Если отмажусь, позвоню! Пока!
Макар положил трубку, очень довольный
Прошло несколько секунд, и телефон зазвонил снова.
— Я уехал, май дарлинг! — Макар помахал аппарату рукой, сунул в карман бумажник и отправился в магазин. Телефон надрывался за спиной, и его хриплые позывные слышались даже на лестнице.
— По ком звонит этот колокол? — поинтересовался Макар у невидимого собеседника и сам же ответил: — Он тренькает по прежней жизни, похороненной под мраморной плитой, которую некоторые горбоносые торгаши считают столешницей прилавка!
Когда Макар спустя минут сорок воротился с двумя пакетами снеди домой, то не без удивления обнаружил у двери Витька. Тот стоял на лестнице, спиной к лифту, и курил, нимало не заботясь о том, что пепел изрядными комками падает на относительно недавно вымытые ступени.
Услышав, что за спиной открылись двери лифта, Витек бросил мимолетный взгляд через плечо и развернулся, увидев выходящего компаньона.
Макар хотел поприветствовать приятеля шуткой по поводу столь скорой встречи после недели, проведенной в соседних номерах, но передумал, едва Витек взглянул ему в глаза.
У Витька имелась дурная привычка разыгрывать, сообщая о вселенских катастрофах. Проделывал он это достаточно артистично, выглядел очень убедительно и врал правдоподобно. Так что Макар взял за правило выдерживать паузу, прежде чем воспринимать дурное известие всерьез. Вполне могло оказаться, что и сегодня перекошенное лицо его компаньона — лишь маска, но Макар насторожился: не ради же глупого розыгрыша Витек приперся к нему, едва вернувшись с курорта!
— Труба дело, — зло сказал Витек, бросив сигарету в пролет лестницы и поднимаясь на площадку.
— Что стряслось?
Много раз Витек так беспощадно шутил, что у его приятеля «все опускалось до уровня тапочек», но на сей раз Макару очень хотелось поскорее убедиться, что принесенная новость — «утка». Пусть это будет самый тупой, плоский и злой, но розыгрыш. Макар ненавидел контрастный душ, выбегание из парилки на снег и вообще любые резкие перепады. Особенно не хотелось получать от судьбы под дых сейчас, едва вернувшись из рая.
— Что стряслось?
Вместо ответа Витек сделал жест, предлагая приятелю открыть дверь.
— Цорхия звонил, — сообщил Витек, едва переступив порог.
— Цорхия?..
Пакеты сделались вдруг втрое тяжелей, и Макар опустил их на пол.
— У него потекли два прилавка в мясном отделе.
— Потекли прилавки? — переспросил Макар, судорожно пытаясь оценить эту новость и не находя в этом событии ничего фатального. Скверно, конечно. Оборудование числится на гарантийном обслуживании «МИВа», что-то вышло из строя,
— Он искал нас два дня. — Витек вытянул из пачки новую сигарету, покрутив ее между пальцев, заложил за ухо. — А вчера поехал в «Негоциант» и купил два прилавка. Тамошние сервисники переставили начинку с них в наши эксклюзивные прилавки, а все остальное лежит в подсобке.
— А просто починить они не могли?
— В «Конторе» чинить отказались. Отправили его к дилерам, продавшим оборудование. К нам то бишь. А нас... А «Негоциант» — тоже ребята не промах. Зачем им подтирать за конкурентами, если можно втюхать клиенту целый холодильник?
— Так что Ринат? — Макар сел на галошницу и стал машинально перебирать продукты в пакетах.
— А что Ринат? — Витек достал еще одну сигарету. — Есть, как говорится, две новости: плохая и хорошая. Тебя какая больше интересует?
— Плохая. — Макар нервными движениями стал отирать оказавшийся у него в руках грейпфрут.
— Господин Цорхия выставил нам счет. Семь штук за прилавки, девять — за трехдневный простой отдела, десятку—в качестве моральной компенсации. Итого: двадцать тысяч ровно.
— Двадцать шесть, — поправил обалдевший от таких новостей Макар.
— Ну, это, положим, у него рожа треснет, — зло огрызнулся Витек. — Наверняка отдел худо-бедно работал. А его моральный ущерб ни хрена не стоит. Так что — двадцать.
— Так, а эти... двадцать тысяч? Ты что, собираешься их платить?
— А какие варианты? Поторговаться с «черными»? Слишком дорогое удовольствие!
— Давай пригласим солнцевских. Они ведь предлагали «крышу»...
— Ты что, детективов начитался? Солнцевских! — Витек выхватил у Макара грейпфрут и с размаху швырнул его в кухню. С кухни донесся грохот: увесистый плод снес со стола хлебницу.
— Нужно было начинать платить тогда, когда они предлагали под них уйти. А теперь поздно. Это что тебе, бригада сантехников? Пригласить! Корки! Сдерут солнцевские незнамо сколько, отмажут или нет — большой вопрос. Как ни крути, Рината мы подвели, убытки он понес. Платить придется. Пригласить! — Витек крутанул пальцем у виска. — Я периодически удивляюсь: зачем тебе голова? Гвозди ты забиваешь молотком, пилишь пилой... Мозг совершенно не используется!
— Да?! — Макар вскочил, сжав кулаки. — Зато твоих мозгов вполне хватило, чтобы влезть в это дерьмо! Что ты тут швыряешься вещами?!
— Вот как? Так это я виноват?!
— А кто, интересно? Все было нормально, пока мы не полезли в эти дилеры. Работали спокойно... Вернее, я работал, а ты все портил, потому что руки растут невесть откуда!
— Ты мои руки не трогай, а то я тебе покажу, что они умеют!
— Покажи-покажи!
Еще несколько междометий, и приятели сцепились, словно два огромных краба, тесня друг друга к стенам и встряхивая в попытке вывести из равновесия. Что-то мешало разгоряченным приятелям нанести настоящий удар. Они лишь пыхтели, проверяя друг друга на устойчивость.