Контрабанда и контрабандисты: Наркотики, антиквариат, оружие
Шрифт:
Я уныло кивнул.
— А когда они должны вернуться?
— К утру, если ничего не случится.
— Тогда, может, к крепости сходим? — робко предложил я. Замполит согласился, и мы отправились к крепости.
По правде говоря, крепость — это не крепость, а древнее городище. По не слишком проверенным прикидкам местных знатоков этим руинам не меньше пяти, а то и семи веков. От заставы городище отрезано неглубоким ущельицем, куда мы и стали спускаться, предводительствуемые замполитом с автоматом за плечом, и, наконец, по ступенчатому склону вскарабкались к развалинам.
Дикое, глухое место!..
Город был расположен на вершине плато, обрывавшегося далеко вниз отвесными складчатыми скалами. В наступавших сумерках мощные коричневатые стены пропасти выглядели каким-то жутким сооружением — непобедимым контрэскарпом, воздвигнутым природой. Контрастные, черные линии разломов, щелей, складок прочерчивали их гигантские монолиты, как будто тая
— Археологов бы сюда, — сказал кто-то из нас.
— Только их нам и не хватало, — хмыкнул замполит.
— Местечко и так беспокойное. Без археологов клиентура обширная...
— А где их тропа? — спросил я.
— А вон, внизу, — носком сапога он скинул в пропасть камень. — Да уж теперь они тут не ходят. Одних как-то даже на мотоцикле взяли. Хороший мотоцикл был. «Судзуки». Японский.
— И где ж они теперь «шастают»?
— А вот куда ребята пошли, наряд. Вдоль хребта, по речке. Завтра покажем... Ну что, может, домой пойдем? Стемнеет скоро! — Он поправил автомат.
Мы согласно двинулись в обратный путь.
...Это был особый момент суток, разгар сумерек, то, что в кино называется «режимом» — почти мгновенный период времени, когда небо и земля неразличимы по цвету. Как выяснилось позже, ночной наряд в этот момент подошел к завершающему этапу пути, к точке так называемого «Первого спуска», преодолеть который необходимо было именно в этот чрезвычайно короткий отрезок. Тем самым обеспечивались полнейшая скрытность спуска с хребта, своевременный выход на рубеж развертывания и мероприятия по маскировке на месте расположения.
Из документов следствия. 1987 год.
Акт о нарушении (попытке нарушения) государственной границы СССР... 1 июня 1987 года.
«Я, офицер н-ской пограничной войсковой части капитан Конев, в присутствии старшего лейтенанта Будника В. В., рядового Коробова С. В., рядового Гержбака Г. Б. и рядового Щукина С. Е. составил настоящий акт о том, что 1 июня 1987 года... в районе погранзнака №... на участке н-ской пограничной заставы... была нарушена государственная граница... о чем свидетельствуют следующие признаки: 1 июня 1987 года в 13.55 старший пограничного наряда «пост наблюдения» доложил об обнаружении на советской территорий трех неизвестных нарушителей границы, которые, ведя в поводу трех лошадей, двигались в сторону стыка границ трех государств: СССР, Ирана и Афганистана...»
...На карте этот район выдается треугольным выступом, на вершине которого расположилась крайняя южная точка страны — Кушка. Чуть левее и выше, там, где раскинулся знаменитый Бадхызский заповедник, сошлись границы трех сопредельных государств, Место это на здешнем пограничном жаргоне называется хлестким, тревожным словом «стык»...
В пустынных этих местах пограничники то и дело задерживали нарушителей. Но одно дело так называемые «бытовики» — забредшие по ошибке, чабаны, крестьяне, разыскивающие бродячий скот, или мелкие хулиганы, занимающиеся «перепасом», —, намеренно перегоняют худосочных коровенок на заповедную бадхызскую траву. Иное дело — контрабанда... Для представителей этой, казалось бы, редкой профессии соседний Афганистан — прямо-таки рай земной. В развороченной войной стране охранить границы непросто, и рубежи ее приобретают, таким образом, нередко умозрительный характер. Муджахиды из Ирана и Пакистана проскакивают их с полным равнодушием и спокойствием. Понятно, что для малочисленных групп контрабандистов такая задача во много раз легче — наркотик и легкое стрелковое оружие перетащить через воображаемую линию проще, чем минометы или пусковые ракетные установки. Оружие, как нетрудно понять, перемещается из Ирана в Афганистан, где охотников на него предостаточно. В Афганистане же оружие путем «натурального» обмена превращается в партии наркотических веществ — терьяка (опия-сырца) или героина. Впрочем, принимают тут за наркотики и деньги любого подданства, разве что кроме рублей. А наркотик отправляется обратным путем в Иран, и эта дорога будет потрудней — на иранской территории найденный наркотик означает для его хозяина смертный приговор. Суров имам Хомейни: по его приказу жандармы, охраняющие границу Ирана, или КСИРовцы (корпус стражей исламской революции) расстреливают за такие дела на месте. Потому-то наркотики в Иране буквально на вес золота и потому-то и забредают на-нашу территорию контрабандисты. Смысл их маршрута объясняется просто: контрабандная тропа пролегает вплотную к линии границы.
...Было около восьми. Мы вышли на вольный воздух. Темнота упала быстро, за какие-то два десятка минут, выпустив на плато дрожкий ветер, обнажив небо черного бархата в россыпи зеленоватых звездных бляшек.
— А что ж они там увидят в такой темноте? — поинтересовался я.
— Прибор ночного видения, — объяснил замполит, поглядев на небо. — Вроде бинокля, небольшой такой, но эффективный — видно как днем. Маленько расплывчато, вроде как в дождик, как бы во взвеси. А все же до мельчайших деталей разглядеть можно.
...К этому моменту наряд успешно преодолел спуск с хребта к реке и скрытно расположился на берегу. Под наблюдение была взята излучина реки...
КАПИТАН АНАТОЛИЙ КОНЕВ: «21 марта ислам празднует Новруз. Новый год, иначе говоря. У нас здесь народ опытный собрался, в их «красных» днях календаря не хуже своих праздников разбираемся. А перед праздником, как водится, предпраздничная суета — что у нас, что у них. И тут, конечно, главное — дефицит. Не скажу, как у них там с питанием, по виду — не ахти. Но в здешних местах, рядышком с границей, для народа первый дефицит — наркотик. В 86-м все ближние иранские деревни напрочь обезлюдели. Мы даже поначалу не поняли, в чем дело. А потом по «Маяку» услышали — жителей чуть не поголовно переселили в глубь Ирана за торговлю и потребление наркотиков. Тут публика такая — или контрабандист, или пособник. И все равно ходят...
И когда третьего дня наряд доложил, что из Ирана через стык прошли в Афганистан пятеро вооруженных парней, мы с Бычковым без лишних разговоров поняли: в одну из ближайших ночей они двинутся обратно. То, что эти ребята — контрабандисты, лично мне ясно как божий день. Во-первых, наличие оружия. По части огневой выучки контрабандисты в большинстве превосходят даже профессионалов. С редкой точностью стреляют на звук, отсвет, малейший шум. Впрочем, оружие стараются применять только в исключительных случаях, когда угроза задержания неминуема. Ну и, во-вторых, экипировка. Народишко, который после отселения остался в этих местах, бедный. Чалма, рубаха длинная и, кому аллах пошлет, калоши, а то и так, на собственных подметках. Контрабандист с такой нищетой и близко связываться не станет. Для этой братии экипировка — половина успеха. Обычно одеваются они стильно, ничего не скажешь. Курточка американская «Джи-Ай» защитного цвета, джинсы, причем настоящие, без сносу. И кроссовки полегче. Вот такие ребята и прошли три дня назад. Мы с Бычковым это дело прокачали и в отряд доложили примерный расклад по времени. Так вот, по нашей прикидке, сегодня в ночь они сделают первую ходку назад от стыка вдоль границы. И, значит, шанс, что они попытаются под утро перескочить к нам, весьма велик.
Словом, расположились мы на бережку, в кустах, благо что густые, фронтом к сопредельному государству метров пятьдесят в ширину, что-то около восьми вечера. Конечно, не факт, что они именно сегодня появятся, не факт... Но вот предчувствие, предчувствие... Как в прошлом году, кажется, если память не изменяет, 1 июня...»
Из документов следствия. 1987 год.
Из «Протокола допроса» свидетеля Коурова Александра Владимировича.
«...На предложение рассказать все ему известное об обстоятельствах, в связи с которыми он вызван на допрос, свидетель Коуров А. В. показал: по существу заданных мне вопросов поясняю: я, сержант Кауров Александр Владимирович, 1 июня 1987 года в 13.00 получил приказ от начальника заставы майора Новикова нести службу старшим пограничного наряда на пункте наблюдения. В 13.45 мой наряд прибыл на участок наблюдения в район «Второго спуска». Поставив задачу пограничному наряду на наблюдение, я принял под охрану участок и доложил на пограничную заставу. Рядовому Ковальчуку поставил задание просмотреть берег реки от... до... погранзнаков, сам в это время заполнял журнал наблюдения. В 13.49 рядовой Ковальчук заметил трех нарушителей с тремя лошадьми, находящихся на советской территории. Они находились... в 30 метрах от речки... Три нарушителя, ведя лошадей на поводу, двигались в направлении стыка трех государств по песчаной гряде... Наблюдение за нарушителями вели с помощью биноклей. Нарушители, пройдя по песчаной гряде 20 метров, остановились. Двое нарушителей принесли из зарослей белые свертки и положили в белые сумки, которые висели на лошадях... Через некоторое время нарушители расседлали лошадей... затем два нарушителя пошли к речке за водой. Один из них был с автоматом. При этом они тщательно маскировались. Набрав воды, они вернулись к третьему нарушителю. В 17.10 нарушители заседлали лошадей, но никаких действий не предприняли. В 18.00 группа начальника заставы майора Новикова спустилась вниз и заняла намеченный рубеж, о чем доложила нам на пункт наблюдения по радиостанции...»