Контрабанда
Шрифт:
"Боже, до чего надоело, - с тоской подумал Горн.
– И как ему самому не тошно! Ведь там, на Земле, он в свое время, говорят, даже писал какие-то книжки..."
– Невесело что-то стало с этими эльфами, - неожиданно для себя признался Горн.
– Смотришь на них - и чувствуешь себя какимто...
– Работорговцем, - подсказал Лефро.
– Так ведь мы и есть поставщики космического живого товара.
– Ну-ну, поехал...
– Горн уже начал раскаиваться в своей откровенности.
– А чего же себя обманывать?
– не унимался штурман, словно только и ждавший возможности задеть соседа за живое.
– Самые настоящие работорговцы.
– "Человечков..." - передразнил Горн.
– Ты что, веришь нелепым домыслам насчет их разумности? Но ведь никто не относится к этому серьезно. И доказательств - никаких!
– Доказательств вообще нет, - спокойно напомнил Лефро, - ни у одного из предположений. А там, где ничего неизвестно, любая гипотеза может в конце концов оказаться верной.
– Или, вернее, все окажутся ошибочными, - иронически хмыкнул Горн.
– А по-моему, эльфы - просто что-то вроде наших пчел или муравьев. Невероятно сложный инстинкт, смысл которого нам пока не ясен. А в общем - типичные насекомые.
– Что ж, для контрабандистов это, конечно, самая удобная версия, смиренно согласился штурман.
– Испокон веков все сволочи выискивали себе оправдания. Так легче...
Горн повернул голову и внимательно посмотрел на узкую щель. Он давно уже подметил за Лефро непонятную и всегда раздражавшую склонность к самообличению. Но такое он слышал впервые.
– Слушай ты, умник, - Горн чувствовал, что возразить в общем-то нечего, и оттого злился еще больше.
– Если ты такой хороший, то какого черта тогда с нами увязался? А?
Ответа не последовало.
– Молчишь? То-то, брат. Уж если на то пошло, все мы одного поля ягоды... А оправдываться нам перед собой не в чем.
– Горн говорил громко и напористо, изо всех сил стараясь загнать подальше беспокойный клубок давно затаившихся в мозгу сомнений, заново разворошенных невидимым собеседником.
– От того, что мы наловили на Марсе полторы сотни светлячков, никому не станет хуже. В том числе и им самим. Ты же знаешь, что они прекрасно чувствуют себя на Земле в этих аэрариях.
– Почему же тогда сам чувствуешь себя перед ними виноватым?
– Ну, это так, глупые сантименты...
– Нет, старик, как ни старайся, от правды не спрячешься, - резюмировал голос за стенкой.
– Есть у наших пленников разум или нет - дело в конце концов даже не в этом. Ведь нам с тобой отлично известно, что чем больше эльфов вывозится с Марса и разбазаривается по частным коллекциям, тем труднее будет науке раскрыть их тайну. И, зная это, мы ради монет плюем на все...
"Хотел бы я знать, чего ты добиваешься своими тирадами, - подумал Горн.
– Помалкивал бы уж..." Но вслух ничего не сказал. Бессмысленно спорить, если сам в глубине души сознаешь, с каким грязным делом связался. Но все равно назад возврата уже нет. Контрабандист... А ведь было время, когда ловля эльфов вовсе не считалась противозаконным деянием!
Глядя на голубую занавеску, из-за которой по-прежнему доносилась тихая музыка, Горн перенесся мыслью в те не столь далекие годы, когда сам он еще никуда не отлучался с родной планеты. Экспедиция, доставившая в его страну первую партию эльфов... Первый аукцион в столичном "Сатурн-отеле", состоявшийся несмотря на энергичные протесты ученых... Но настоящая "эльфовая лихорадка" началась позже, после того, как было налажено регулярное сообщение с Марсом.
В короткий срок
Цены на "космических светлячков" непрерывно росли, и спекулянты начали оптом скупать их на аукционах, чтобы потом перепродавать втридорога. И хотя через несколько лет Международный комитет по освоению космоса большинством голосов принял наконец решение, запрещающее вывоз эльфов с Марса, чего с самого начала добивались представители социалистических стран, - это не остановило торговцев. Началась контрабанда.
В общем-то механика этого противозаконного бизнеса была хорошо известна правительству, и при желании оно могло бы давно прикрыть лавочку. Но для этого надо было посягнуть на принцип частной собственности, который в сей стране еще продолжал оставаться священным. Именно право частной собственности на космические корабли и сделало возможным появление "Компании межпланетного туризма".
Формально все выглядело вполне законно. И Горн, и Курт Зигерт, и Лефро, и Ликсон, как и все их предшественники по эльфовому промыслу, были по документам богатыми туристами, арендовавшими у "Компании" корабль для путешествия на Марс и обратно. При всей абсурдности этой документации, юридически тут не к чему было придраться. Во всяком случае, так неизменно заявляли чиновники, в обязанности которых входил контроль за деятельностью почтенной фирмы. А деятельность эта была в финансовом отношении столь успешной, что "Компания" не жалела средств на завоевание благорасположения нужных людей. И результаты говорили сами за себя.
Главной заботой "туристов" было не попасться на Марсе. Наловить эльфов не представляло большого труда: они сами летели на человека, как бабочки на огонь. Надо было только знать места. Но эти места хорошо знали и патрули Международной охраны, выслеживавшие контрабандистов. На один из таких патрулей чуть не наткнулась группа Горна. Пришлось прервать охоту и срочно улепетывать с Марса.
Поспешный неподготовленный взлет едва не обернулся аварией. Двигатели кое-как удалось потом привести в норму, но связь полностью вышла из строя. За восемь месяцев обратного полета они не смогли поймать ни одной земной радиопередачи. Полная оторванность... Но сейчас все это, слава богу, уже позади. Еще сутки - и их космическое заключение кончится. Только бы точно посадить корабль в условленном месте, подальше от глаз таможенников...
Горн бросил взгляд на часы. До вахты оставалось еще двадцать пять минут. Музыка, доносившаяся из-за занавески, смолкла. Это значило, что эльфы, закончив свой последний танец, заснули, зарывшись в оранжевый марсианский песок.
"Спите себе и не знаете, что недолго вам осталось быть вместе, - подумал Горн.
– Потащат через неделю на торги, а там, глядишь, горячо любимая фирма ни за что ни про что положит себе в карман этак миллионов сто. Цены-то, наверно, опять подскочили..."