Контрабандист Сталина
Шрифт:
– За прошлый год было десять греческих судов. Привозили скот и разное зерно. Ну а посмотреть можно?
– Чему тогда удивляешься? Разве не видел на корме мой греческий флаг?
Матросы по моей команде открывают трюм, и мы спускаемся туда, мне даже пришлось для этого снимать халат. Я направился к ближайшему авиадвигателю, который не сильно заложили тюками. За нашими действиями, как за врагами народа, внимательно наблюдают сверху два других таможенника.
– А это что?
– показывает Сафонов на рулоны шёлка и кож.
– Маскировка - чем окончательно расстроил Сафонова.
–
– Так что плыви в город и найди мне самого главного, с кем я могу обсудить это дело. Только смотри, чтобы меньше знали.
– А где вы так хорошо говорить по-русски научились?
– Сафонофф давай делом заниматься. Время деньги. Я не собираюсь тут долго стоять и терпеть убытки. За скорость дам пару добротных французских ботинок. Правда, ношеных. А то вон у тебя обувь сильно износилась.
– Взятка.
– Да-а. Кто тебя только этому учил, что ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным?
– вздыхаю я и хватаюсь двумя руками за голову.
– Не выдумывай. Это дружеская помощь капиталиста пролетарию - съехидничал я - а там как хочешь. Хочешь, бери, хочешь не бери, твоё дело.
Пароходик "Ленин" умчался в Керчь, а ко мне опять пристал капитан.
– Вы и русский знаете? А о чём вы договорились с таможенником?
– Чтобы любопытного капитана съели, а то у них голод и жрать им нечего - буркнул ему. Достал этот капитан. Всё вынюхивает, шпьён. Ничего, я тебе устрою сладкую жизнь.
Удивительно, но после обеда кораблик опять прискакал, привёз важного пассажира.
– Александр Александрович Патоцкий - как только перебрался ко мне на шхуну, представился, чуть полноватый мужик моего роста. Возраста он был лет под сорок и одетый в нормальный костюм со шляпой.
– Мне представили полномочия решить с вами все вопросы.
– Сакис Манос владелец груза и шхуны - представился я.
– Чего это вы все такие нервные?
– У нас тут две недели назад большое землетрясение произошло. Есть раненые. Много разрушений - печально Патоцкий.
Вот поэтому и море оказалась спокойное, что после землетрясения. Основные толчки произошли 26 июня 1927 г. Сила землетрясения в этот день составила на Южном берегу 6 баллов. Только в Севастополе общая сумма убытков превышала миллион рублей. Досталось и Керчи, особенно старым зданиям, многие из которых были и раньше ещё повреждены в Гражданскую войну.
Глава 11
– Скажите, а где вы приобрели груз? У вас и накладные на него есть? Мы же можем и арестовать груз как контрабанду - обратился ко мне Патоцкий, пока я немного "завис" и вспоминал, что я помню о землетрясениях 1927 года в Крыму. Вроде ещё должно быть и посильнее, вот только не помню когда именно.
– Ну, это уже наглость. Без боя вы ничего не получите, я взорву вас и свою шхуну. Выметайтесь с моей шхуны. Вы тут совсем со своим коммунизмом рехнулись. У вас страна под санкциями находится. В цивилизованном мире капиталисты с прошлого года запретили поставлять вам любую технологическую продукцию. Ваше руководство
– Всё, всё - поднял ладони перед собой Патоцкий и улыбается.
– Успокойтесь, это была проверка.
– Идите вы знаете, куда со своей проверкой...Прав был капитан, незачем было идти в Россию. Всё ничего вам продавать не буду, и другим это скажу - продолжаю я "бушевать".
Последние мои слова, похоже, напугали Потоцкого больше всего.
– Да пошутил я, а вы сразу так близко к сердцу приняли - принялся успокаивать меня "ответственный товарищ".
– Дураки вы, и шутки у вас дурацкие - вот пусть теперь и терпит.
– Неужели вы думаете, я не подстраховался, идя сюда с таким грузом. Да за мной многие судовладельцы и капитаны судов следят, можно ли с вами иметь дело?
– "чешу" как по писаному.
– Вы подумали о последствиях? Да ни один ваш корабль с Дарданелл тогда не выйдет. И будут вам только бракованный скот привозить.
– Почему бракованный?
– опешил Александр Александрович.
– Потому, что только дурак к вам после все этого повезёт что-нибудь стоящее.
– М-да - видно представил он себе эту картину.
– Хорошо, мы обязательно договоримся к обоюдному согласию. Но прежде чем договариваться о такой покупки, такой товар должны оценить наши специалисты. А они у нас есть только в Таганроге. Соглашайтесь. Пожалуйста - сбавив "обороты" и "добреньким" голосом Потоцкий.
– Оценить я дам, а договариваться о продаже я буду только с вашим руководством в Москве. Предоставите список руководителей.
– Почему?
– осторожно так спросил Потоцкий.
– Потому что у вас ни денег, ни товара на такую сумму просто нет. И меня ждут в греческом посольстве, так что не затягивайте - подвёл я итог спора. Фу, аж голова разболелась от волнения...
Сначала "Ленин", а потом я на своей шхуне и под его охраной или арестом, идём в Таганрог. Этого я в принципе и добивался. На путь в 200 морских миль нам понадобился почти день, так что прибыли мы к обеду следующего дня.
Таганрогский порт довольно удобный, но неглубоководный, сейчас вяло перестраивался. В порту стояли в основном каботажные суда с небольшой осадкой и рыбацкие баркасы. Сам Таганрог находится на узкой части Миусского полуострова, в очень удобном месте. Не зря даже в минувшей Гражданской войне тут располагалась ставка Деникина.
С пароходика "Ленин" спустили шлюпку и на берег съехали Патоцкий с Сафоновым и в течение двух часов, при помощи местных разогнали каботажные суда от причала. Сначала пароходик "Ленин", а потом и нас рядом к причалу поставил старый безымянный буксир, тяжело пыхтя и выпуская огромные чёрные клубы дыма, что говорило об использовании плохого угля.
Не успели ещё мои матросы закрепить концы, как на палубу заявились Сафонов с Потоцким.
– На, как обещал - и подаю пару французских ботинок 42 размера Сафонову. Тут я действую из меркантильных интересов, так как надеюсь приводить корабль и не один раз. А задержка на рейде и всякая ерунда мне точно не надо, да и времени у меня на это нет.