Контрабандисты во времени
Шрифт:
Демьян выпрямился на стуле и, глядя прямо в лицо Гастону, сказал.
– Я не могу бежать.
Наступила тишина. Гастон и Демьян смотрели на веселящихся в кабаке людей. Некоторые из них, поднимая кружку с брагой, кричали Демьяну.
– Парень, я поставил на тебя! Не подведи меня, черт возьми! Разбей ему башку! Я на тебе хорошенько заработаю!
Николя де Монфокон, похоже, запустил дезинформацию, что якобы Демьян – умелый боец, тем самым взвинтил ставки в свою выгодную сторону.
«Ты без штанов останешься, дуралей, – грустно подумал Демьян, – потому
– Гастон, – сказал он, – научи меня сражаться. Ведь ты прошел кучу самых кровавых битв и сможешь мне что-нибудь показать и научить.
– Друг мой, – Гастон задумчиво запустил ладони в свои длинные вьющиеся волосы, – я впервые взял меч и вступил в первую схватку, когда мне было пять лет. Да, он был деревянный, и ко мне относились, как к ребенку, но с тех самых пор я почти каждый день по несколько часов уделял этому занятию время. Потом я взял железный затупленный меч и сражался сначала со своим дядей Жераром, а после этого с воинами моего отца. Это длилось много лет, прежде чем я вышел на поле битвы, чтобы пролить чью-то кровь. Не получится за неделю сделать из человека ни разу, не державшего в руках оружие умелого бойца.
– А ты попробуй, – Демьян схватил его за руку, – ты попробуй! Хотя бы покажи, что делать и как держать эту проклятую дубину. У меня нет иного выхода, мне придется выйти против этого упыря и сражаться!
– Ну что ж, давай попробуем, – вздохнул Гастон.
Они отправились за городские стены, где их никто не мог видеть. Гастон подобрал две увесистых палки примерно того же размера, что и дубинки, которыми Демьяну предстояло биться с Семой Молотком. Одну он бросил перед собой.
– Бери, мой друг, и посмотрим, из какого ты сделан теста.
Демьян сделал шаг вперед и нагнулся, чтобы подобрать палку, но тут же получил сильный удар по спине.
– Ты чего, Гастон, офонарел что ли! – взвизгнул он.
Но Гастон не обращая внимания на его нытье, продолжал колотить, что есть сил Демьяна по спине, пока тот, вывернувшись из-под его ударов, не отбежал в сторону.
– Ты чего! Больно, твою мать! – заорал он, чувствуя, как онемела от боли спина.
– Понятно, что не щекотно, – ухмыльнулся Гастон, – ты пришел сюда научиться сражаться, но ведешь себя беспечно, как глупая птица у крошки хлеба, рядом с которой спит голодный кот. Никогда нельзя доверять вооруженному человеку, который стоит рядом с тобой. Тем более, становится в невыгодную позицию. Я мог запросто разбить тебе голову сразу же или перерезать горло, будь в моей руке кинжал.
– Да, да, я понял тебя, – сказал Демьян, потирая ушибленную поясницу, – все я понял, кунг-фу, типа пьяный мастер наставляет молодого бойца.
– О чем ты?
– Да так забей, я все понял.
Он подошел к Гастону.
– Ладно, я все уразумел. Покажи мне какой-нибудь прием или движение.
Гастон неожиданно ударил Демьяна в лоб. У того аж искры из глаз посыпались и в глазах потемнело, как ночью. Он уронил дубинку и закрыл голову руками. Гастон продолжал бить его по рукам, по спине, по бокам не сильно, но очень чувствительно. Демьян
– Все! Все! Все! Черт возьми, остановись! Больно, сука-а-а!
Но Гастон, словно не слышал его. Наконец Демьян вырвался и отбежал на десяток шагов. По лицу стекала кровь из разбитой головы, все тело саднило от ушибов и ударов.
– Ты что, Гастон! Ты так меня убить можешь!
– Я учу тебя палкой, потому что ты так ничего и не понял. Совсем ничего не понял! – жестко сказал он, – И я тебя не убью, а вот кто-то другой уже давно поскользнулся бы на твоих мозгах, тупица!
Он сделал незаметный шаг в сторону Демьяна, но тот отпрыгнул от него словно от роя разъяренных пчел и застыл, ловя взглядом каждое движение друга, готовый бежать.
– Вот теперь ты понял, мой друг, расслабление в сражении будет стоить тебе жизни. Давай продолжим. А теперь постарайся поднять дубинку.
Они занимались весь день. К вечеру на теле Демьян практически не осталось живого места. Лицо распухло от ударов кулака Гастона, кожа головы кровоточила в нескольких местах, шевеление пальцами отдавалось ужасной болью в суставах. Спина так болела, что Демьян не мог себе представить, как он будет спать, ему придется либо как-то на избитом животе или сидя. Ноги он едва переставлял от усталости. Зато Гастон не пропустил ни единого удара и источал собой веселость и радушие.
– Думаю, нам стоит хорошенько поесть, – посмеиваясь над стонами Демьяна, сказал он, – пойдем в «Благочестивую девицу», хорошенько напьемся и отведаем хорошего жареного мяса с луком и чесноком. Трактирщик Жозеф утром зарезал доброго поросенка.
Демьян едва дошел до трактира и рухнул на стул, чуть не вскрикнув от боли.
– Может тебе все же стоит бесчестно сбежать? – Гастон отрезал ломоть жареного мяса ножом, – ты самый бесполезный рубака, которого я видел в своей жизни.
Он откусил от куска мяса и запил вином.
– Нет, – простонал Демьян.
– Ну, тогда выпей и хорошенько закуси. Сдается, что завтра ты можешь лишиться парочки зубов.
И Гастон оказался прав.
Он прихватил на «тренировку» два щита.
– Держи. Это щит для Божьего суда между двумя простолюдинами.
Гастон всучил в его руки небольшой треугольный щит, перевернутый острым углом вверх. Демьян, памятуя, многочисленными синяками и ушибами, вчерашние уроки, тут же его схватил, прижал к себе и отскочил от своего друга.
«Да, за щитом оно понадежнее будет», – подумал он, прижимая к себе щит и вытянув голову над его острым навершием, – «теперь тебе не так будет легко меня отдубасить…»
Не успела его замечательная мысль отблистать своей гениальностью, как Гастон ухмыльнулся и с силой ударил его щит ногой. Острый край щита разбил губу, и Демьян ощутил, что два его зуба закачались, как два старых ирландских пьяницы.
– Запомни, щит может быть не только защитой, но и оружием. Щит в руках дурака принесет ему только несчастья, поэтому учись им владеть, иначе твой же противник забьет им тебя насмерть.