Контракт на Фараоне
Шрифт:
Все эти вещи были по-своему красивы. Ими пользовались любовно и вдумчиво, и Руизу нравилось брать их в руки, любоваться тонкой работой ремесленников. Вот на свет появилась лампа курильщика. Высокая серебряная подставка изображала стройную обнаженную женщину, которая танцевала в пламени. При ближайшем рассмотрении пламя оказывалось змеиным гнездом. Высоко над головой женщина держала тамбурин, из него выходил фитиль. Руизу показалось, что женское лицо искажено безумной улыбкой. Он стер паутину и зажег лампу. Она горела неровным желтым пламенем и сильно чадила, но масло приятно пахло мускусом. Руиз откинулся назад, приготовившись к долгому приятному ожиданию.
Первый
— А-а-а, — восхищенно протянул он. — Новый продавец змеиного масла!
Прищурившись, он уставился на флаконы жадным взором:
— У тебя есть розовый грасилик!
— Я вижу, вы знаток, — торговец выпрямился, изобразив на лице почтительное ожидание.
Человек внезапно нахмурился:
— Но я не знаю тебя. Руиз пожал плечами:
— Фараон велик. Такой ничтожный человечек, как я, может приобрести известность только в небольшой его части.
Покупатель кисло усмехнулся:
— Верно. Ну что ж, караванные пути далеко, поэтому у нас нет своего постоянного продавца с тех пор, как Ифрем разгневал лорда, и Ронтлесес поломал ему ноги. Я стану твоим клиентом, если докажешь, что тебе можно доверять.
— А почему бы и нет? — Руиз вытащил осколок фарфора, и коротышка принялся тщательно рассматривать его. Наконец он кивнул.
— Вроде как все в порядке, но я не такой храбрец, чтобы пробовать дрянное змеиное масло. Не хочу плеваться пеной и грызть собственные руки. Покуришь со мной?
Руиз кивнул, соглашаясь:
— Если это нужно, чтобы завоевать твое доверие и кошелек… Но деньги вперед.
После четверти часа оживленного торга они сошлись на приемлемой цене за розовый флакон. Монеты сменили хозяина, и клиент бережно прикоснулся к покупке.
— Кстати, меня зовут Ниджинтс, — представился он.
— Вухийя, к вашим услугам, — поклонился Руиз.
Он взял медную трубку и открыл небольшой каменный ларчик с растертыми водорослями. Набив ими крохотную чашечку, торговец подождал, пока клиент подготовит фарфоровую.
На широком красном лице Ниджинтса сияло выражение приятного предвкушения. Казалось, он не торопился, любовно рассматривая флакон на свет. Наконец коротышка вздохнул и стукнул горлышком о край стола. В трубку Руиза он выпустил только крохотную капельку зелья. Торговец, стараясь придать лицу выражение подобающего нетерпения, наклонил трубку к огоньку лампы. Он глубоко затянулся сладким дымом, и Ниджинтс с облегчением улыбнулся.
— Ты без опаски пользуешься своими зельями, — заметил он и влил в свою трубку значительно большую порцию.
Змеиное масло наделило Руиза потрясающей остротой восприятия. Флаконы на черном бархате на секунду показались пылающими во мраке космоса звездами.
— Звездный свет — самый опасный наркотик, — пробормотал он.
Лицо Ниджинтса казалось почти прекрасным в своей откровенной жадности. Потаскушка Релия, подметавшая пол в зале, превратилась в ослепительную красавицу. Слегка запаниковав, Руиз усилием воли преодолел наркотическое возбуждение, и мир вокруг него пришел в норму. Клиент зажег собственную трубку и теперь блаженствовал. Глаза его закрылись, казалось, он готов уснуть. Но уже спустя мгновение, Ниджинтс встрепенулся и огляделся вокруг с новым, напряженным интересом. Тут он заметил Релию, чьи гладкие округлые бедра виднелись сквозь полупрозрачную
— Извини, пожалуйста, мне нужно отойти, — вежливо сказал он, и Руиз задумчиво кивнул.
Ниджинтс трусцой подбежал к Релии. Секунду спустя оба исчезли в задних комнатах трактира. Руиз расслабился и позволил маслу вновь овладеть его сознанием.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Незаметно пролетели два дня. Иногда осторожный клиент требовал, чтобы Руиз пробовал свой собственный товар, но постепенно жители Стегатума решили, что он достоин доверия. Мнимому продавцу приходилось общаться с представителями самых разных социальных групп, и скоро он совсем вошел в роль. Однако мало кто мог позволить себе ту цену, которую он назначал, поэтому на третий день поток покупателей иссяк. Руиз уже совсем было решил перебраться в другой город, когда во двор гостиницы с шипеньем и свистом въехала паровая карета. Через минуту в общий зал вошел посыльный от лорда Бринслевоса, одетый в черную ливрею. Слуга был почти карликом, но перед столом Руиза он вытянулся настолько, насколько позволял его небольшой рост.
— Лорд требует, чтобы ты немедленно отправился в его владения.
Руиз вопросительно приподнял одну бровь:
— Не будешь ли ты столь любезен объяснить, зачем?
Человечку некогда было удовлетворять любопытство Руиза.
— Достаточно требования лорда. Несомненно, он вознаградит тебя за усердие — или накажет, если ты того заслуживаешь.
— Несомненно, — мрачно отозвался Руиз.
Он запихивал в мешок свой товар, напряженно размышляя. Существовало несколько вариантов действия. Можно ударить человечка по голове и попытаться затеряться в пустыне. Однако охотники лорда, взбешенного подобной дерзостью, с легкостью выследили бы его там с помощью ищеек. Можно было попытаться удрать, воспользовавшись паровой каретой лорда. Но на Фараоне только знать владела подобными экипажами и очень серьезно относилась к этой привилегии. Кража восстановит против него всех законопослушных граждан планеты.
И наконец, можно спокойно отправиться во владения лорда и попытаться поладить с ним. Ведь именно на деньги знати устраивались Искупления — магические представления — высшая форма искусства на планете. Визит может оказаться полезным, если удастся получить дополнительную информацию.
Руиз вздохнул. Ему вспомнилось безумное лицо Бринслевоса… Оптимизма по поводу предстоящего знакомства он не испытывал. Но выбора, похоже, не было.
— Мне надо заплатить трактирщику, — сказал Руиз, закончив упаковывать свое имущество.
Посыльный равнодушно кивнул. Руиз нашел Денклара в кладовой.
— Лорд требует меня к себе.
— Придется идти. — Трактирщик не удивился. — Хочешь добрый совет?
— Разумеется.
— Тогда слушай. Род Бринслевоса очень древний. Предок его был известным фокусником еще во Вторую Эпоху, почти шестьсот лет назад. Его потомки с каждым веком становились только хуже. Нынешний лорд скор на обиду и расправу. Никогда не известно, что может вызвать его неудовольствие. Не вздумай критиковать что бы то ни было в его владениях: слуг, живность, кухню. Должен предупредить, кстати, что еда там особенно мерзкая. Иногда мне кажется, что он специально держит отвратительных поваров, чтобы иметь повод заехать ко мне и развлечься. Не дерзи, но и не впадай в подобострастие — у Бринслевоса замечательный нюх на неискренность, хотя он и сумасшедший. И прежде всего, не заглядывайся на его жен.