Контракт на любовь
Шрифт:
На этом этапе они вольны так же выбирать. И самый немаловажный фактор в их выборе – это не семья, а внешность избранницы. Казалось бы, тут почти все девушки как на подбор, но нет, даже в этом мире вкусы и предпочтения у всех разные. Вдруг им хочется видеть рядом с собой воздушную как нимфа эльфийку с волосами цвета звёзд и глазами как самые чистые горные озёра, а не… меня.
Нет, я мало изменилась после курса лечения и улучшения тела. Теперь оно было подтянутое, более крепкое и устойчивое к болезням, но я всё равно осталась чуть ниже среднего роста, с тёмно-каштановыми волосами и тёмно-серыми глазами. Симпатичная, но не красавица.
Переносишь яд, значит уже подходишь, и за тебя возможна даже борьба, если наги из слабого или среднего звена их личной иерархии. Про более сильные, как бы я не искала, ничего не нашла. Даже эта информация была максимумом возможного и доступного.
Я не задавала себе вопросы, вроде: а готова ли я вообще к такому шагу, как полиандрический брак. Скорее свыклась с мыслью, что это всё равно случится, и будет малой платой за шанс жить дальше. А на примере новых родителей могу сказать, что плохого в этом точно ничего нет, тем более, если в браке будут уважение, понимание и, возможно, любовь.
И есть ли разница – одна раса будет у моих будущих мужей или разные? Менталитет и предпочтения в жизненных ориентирах учтутся при более близких знакомствах, где так же отсеются те, кто не подойдёт. А там можно уже будет договориться, даже договор составить. Мама на нём особенно настаивает, ведь так сразу будут поставлены границы дозволенного в браке, ну и будет предоставлена юридическая защита каждого члена союза от учтённых эксцессов.
– Всё же, ты ещё в раздумьях, – заметила родительница. – Что не так?
– Количество, – честно ответила я, – хочется ещё уменьшить, чтобы снизить вариативность исходов.
– Отправляй так, – вдруг вмешался один из отцов, Браяс, который обычно молчалив и монументален, даже если вокруг паника и смертоубийство. – Больше половины отсеется.
– Почему это? – ахнула негодующе мать семейства, готовая ринуться в бой на супруга, если он скажет то, что ей не понравится. И каждый будет рад подставить ей своё тело для битья. Вот такие странные любовные игры у родителей, но я их не осуждаю, у них уже давно устоявшаяся семьи, выработались определённые паттерны поведения и взаимодействия.
– Неразглядевшие истинной красоты нашей дочери недостойны быть в списке и сами устраняться. И таких больше половины, – стрельнул он грозным взглядом на фотографии, что я всё ещё не скрыла, разглядывая.
– Верное замечание, – согласился с ним дядюшка. – Но возможны и обстоятельства, что могут сложиться иначе, изменив всю предполагаемую картину, – это тоже стоит учитывать, – на что Браяс лишь пожал плечами, по-своему соглашаясь в ответ.
Не знаю, предчувствие это было или что, но после слов Вильдэ у меня по спине пробежались колкие прохладные мурашки где-то под кожей, что делало их ещё более неприятными. Но на свой страх и риск, я нажала «отправить», и анкеты улетели обратно в реестр. Теперь дело за мужчинами.
И пока результаты не изменяться и не покажутся мне, я решила не туманить переживания голову. Слушала ворчание братьев, когда мама попросила их проверить почту на возможность и их выбора. Вдруг ещё какая-нибудь девушка вошла в брачный возраст и добавила их анкеты в свои избранные.
Ворчанье ворчаньем, но парни полезли проверять приложения. Всё же даже им хотелось
Решив, что хочу отдохнуть, я поблагодарила всех за еду, компанию и советы и направилась обратно в свои комнаты. Уже шла через один из коридоров, ведущих к главному холлу, через который проще было попасть в библиотку – за чтением время пробежит быстрее, – когда робо-дворецкий открыл посетителю дверь, чтобы поприветствовать.
Так как девушка я ещё незамужняя и под крылом родительского дома, то в одиночку показываться мужчинам я не могла, если это не договорная и согласованная встреча. Поэтому зашевелила ногами, чтобы успеть проскочить к главной лестнице и скрыться в коридоре к библиотеке.
– Витэ* Азалин? – удивлённо донеслось мне в спину, заставляя обернуться, чтобы проверить – мама решила встретить гостя.
Но нет, её не было в холле, а мужчина смотрел в мою сторону. На его мужественном и словно высеченном из камня лице читалось удивление, смешанное с негодованием. За счёт таких эмоций особенно сильно выделялись стального цвета глаза, оттеняемые чёрными волосами. Мощная фигура была напряжена не только лицо, но и оно было каменным.
Он точно не эльф. Настолько крупных эльфов я не видела, даже отцы-полуэльфы не могли с ним сравниться. Он либо оборотень, либо дракон. Подумала бы и на нага, но те предпочитали быть в хвостатой форме почти постоянно.
Робо-дворецкий, знающий правила этикета, тут же загородил меня от взора гостя, но сразу же был отправлен в полёт к ближайшей стене всего лишь взмахом мощной руки. Удар прозвучал как гром, заставляя меня дёрнуться и очнуться, чтобы развернуться и броситься прочь. Тем более сюда вот-вот прибегут мужчины нашего дома, вместе с охраной – робот успел подать им сигнал, прежде чем отключиться то удара.
Но что могла я, простой человек, против такой силы? Всего четыре ступеньки – и сильные руки отрывают меня от лестницы, обхватывая поперёк талии и прижимая к широченной груди.
– Назовите своё имя, альтэ, – грудным рыком почти приказали мне точно в затылок, который обдало кипятком – сначала кислотный холод прошёлся по коже, замет она словно воспылала жалящим огнём.
Дракон! Он точно дракон! Такой же жар исходил от всего его тела, передаваясь и, если так можно сказать, практически впитываясь в моё, заставляя меня дрожать не только от испуга. И это было отнюдь не возбуждение. Что-то опасное, древнее и смертоносное, словно алая ярость или чёрный гнев.
Так и хотелось закричать: «Да как он смеет!» – что именно смеет я не могла понять. Всё сразу – касаться меня, приказывать мне, творить такое с моим телом своей праей. Это точно была она, его природная, глубинная, самая опасная её часть.
– Немедленно отпустите мою дочь! – заверещала гневно мама, влетая в холл вместе со всеми мужчинами семьи. – Авитар Лэдрау! Как женщина дома Зэос, я вменяю вам ноту протеста!
Отцы похватали оружие и стали медленно приближаться, чтобы вступить в бой с противником – после таких слов матери и того, что гость сделал, они имели на это право, дарованное законом. Отец Ривар явно планировал вырвать меня из рук захватчика, пока другие будут «шлёпать» негодяя по рукам и лицу, и вообще по всем частям тела сразу.