Контракт
Шрифт:
– Файра!
– Раздался в темноте грубый скрежетащий голос, вошедший Ромму напрямую в мозг, минуя уши.
– Щит пробит.
Ромм невольно сдвинул брови: слова были произнесены на том языке, который ему вложил в мозг Анат Ивн при заключении контракта и потому выходило, что он сейчас где-то в пространстве его цивилизации.
– Сарты!
– Раздался ещё более грубый голос, больно кольнувший мозг Ромма.
Ромма потянуло в сторону. У него сложилось впечатление, что запахло гарью. Его сердце сжалось в тревоге.
Сваливаемся. Тут же
Почему они сваливаются в болото, и почему этого нужно бояться, и почему то место, где он сейчас находился, называлось шезлонгом, он не имел понятия: эти мысли возникли у него будто не из его информационного поля.
Ромм прекрасно чувствовал полёт летательного аппарата в каком бы замкнутом пространстве, какой-то из его кают не находился. Вот и сейчас: он прекрасно чувствовал, что летательный аппарат, в котором он находится, имеет крен, что говорит о том, что он падает.
– Дай свет.
– Вошёл Ромму в мозг менее грубый голос.
– Нет!
– Вошедшая напрямую в голову резкая, чрезвычайно колючая мысль, нетерпимой болью, буквально, пронзила его мозг.
Хаора! Лицо Ромма исказилось болезненной гримасой. Если я не сдох неизвестно от чего, то точно, сейчас сдохну от их колючих мыслей. Почему я их слышу? Ведь они, определённо, адресованы не мне. Я что, теперь буду слышать мысли всех окружающих меня людей? Его лицо исказилось гримасой тревоги. Я же сдохну от их обилия в первый же день, как только окажусь на многолюдной улице. Это уже чересчур. Такого в контракте не было и мне это ни к чему. Ромм попытался мотнуть головой, но она, сжатая стенками шезлонга, даже не шевельнулась.
– Сарты нас почувствовали. Мы не пройдём. Под нами чёрная топь. Упадём, все сдохнем.
– Опять раздался менее грубый голос в голове Ромма, заставив его поморщиться.
– Это не мы. Сарты нас не чувствуют на таком расстоянии. Груз. Кто-то проснулся. Видимо, замена. Сарты его и почувствовали. Я говорил, что не нужно камеры с ними менять. Если так опасались, тхетта можно было бы и в отдельном транспорте доставить. Если это замена - раздавлю гада!
– Вошёл в мозг Ромма более грубый голос.
Проклятье! Ромм попытался повести глазами по сторонам, чтобы увидеть, присылающих ему в мозг колючие мысли, людей, так как шезлонг был настолько плотен, что не только покрутить головой, но даже пошевелить пальцем он не мог, но перед ним была полная темнота и рассмотреть в ней что-то было, совершенно, невозможно. Но к его удивлению, будто движение его глаз послужило сигналом для флуемолекул, он понятия не имел почему они так называются - ангар, а скорее всего, салон летательного аппарата тут же наполнился серым светом. Перед ним промелькнула какая-то бледная тень и замерла перед его шезлонгом.
– Он! Замена!
– Вошёл в мозг Ромма очень грубый голос.
– Давить?
Ромм опустил веки и буквально перестал дышать.
–
– Вошедшие в мозг Ромма последние слова были настолько болезненными, что он невольно простонал.
Пилот, Ромм Вегов. Послал Ромм мысль в никуда.
Перед шезлонгом тут же появился второй серый контур.
– Теплородный.
– Слово грубо кольнуло мозг, заставив Ромма в очередной раз поморщиться.
– Его они и чувствуют. Теперь мы, как на ладони. Как только накопят энергию, будут опять атаковать. Хорошо, что ещё ночь и они не так активны.
– Нужно сбрасывать. Иначе не доберёмся.
– Проскрежетал менее грубый голос.
– Посмотри, что за контракт. Голый урод. Ни с кем подобным прежде не сталкивался. Видимо из какого-то захолустья.
– Вошёл Ромму в мозг более грубый голос.
Серая тень закрыла пространство перед Роммом. По стеклу шезлонга побежали синие змейки.
– Файра!
– Серая тень отшатнулась.
– Тан, си, вуи, фан, фан, тот. Агент Анат Ивн. Защищённый контракт. Доказать ликвидацию будет не просто.
– Менее грубый голос стал мягче.
– Ты знаешь агента?
– Проскрежетал более грубый голос.
– Видел несколько раз в окружении генерала Алла.
– Вошедший Ромму в мозг голос уже почти не принёс ему болевых ощущений.
– Директор Центра Пространственных Трансформаций. Видимо, что-то задумал. Как бы потом нырять за этим уродом не пришлось. Гад, не мог лишние сутки прихватить под анабиоз этому уроду.
– Ты думаешь, что анабиоз закончился? Впервые встречаюсь с подобным.
– Прохрипел грубый голос.
– Мы потеряли более трёх суток, на станции доставки, меняя шезлонги. Они оказались разные. Отсюда и проблема. И всё же, агент - гад.
– Едва разобрал Ромм последнюю фразу.
– Тогда сам иди в зал управления.
– Резко произнёс обладатель более грубого голоса.
– Берег уже где-то недалеко. Может удастся дотянуть. Лишь бы в него воткнуться. Сарты ночью туда не сунутся.
– Я никогда не брался за штурвал. Здесь нет пси-интерфейса. Он сказал, что пилот. Давай его в зал управления. Пусть попробует. Какая разница, где подыхать или здесь или в руках у генерала.
– Мягкий голос стал даже каким-то ласковым и совершенно не принёс в мозг Ромма никаких болезненных ощущений.
– Выпускай!
– Грубый же голос, наоборот, с каждым словом причинял Ромму всё большую боль.
Донёсся тихий свист и Ромм почувствовал, как в лицо ударила струя затхлого воздуха. Он невольно закашлялся.
– Молчи урод!
– Вошли ему в мозг колючие слова.
Ромм мгновенно сжал губы и попытался подавить приступ кашля. После нескольких беззвучных кхыканий кашель исчез. Прошло ещё несколько мгновений и Ромм почувствовал, как его тело начало обретать свободу. Ему захотелось глубоко вздохнуть. Он потянул в себя воздух, но тут же почувствовав его неприятный вкус, остановил своё намерение и резко выдохнув, начал дышать спокойно.