Контракт
Шрифт:
Она вновь склонила голову, ее волосы упали вперед, скрыв лицо. Я сел рядом с ней и посмотрел на нее в упор.
– Эй, посмотри на меня.
Она подняла голову. Ее щеки были мокрыми от слез, глаза широко распахнуты, а руки так сильно вцепились в подушки дивана, что побелели костяшки.
– Почему ты так расстроена?
– Ты ожидаешь, что я останусь спокойной, услышав, как тобой пренебрегали всю твою жизнь?
Я пожал плечами.
– Это в прошлом, Кэтрин. Я же говорил тебе, что будет мало приятного. Однако это не относится к настоящему.
– Не согласна. Думаю, относится, Ричард.
Я качаю головой.
–
– Возможно не для тебя.
– Я не понимаю.
– Да я и не удивлена.
– Что, черт возьми, это значит?
– Это многое для меня объясняет. Почему ты именно такой, когда общаешься с другими. Почему в жизни ни с кем не сближаешься. И почему не подпускаешь к себе людей.
Я вперил в нее взгляд.
– Не надо меня анализировать.
– И не собиралась. Я говорю то, что думаю, вот и все.
– Мне не нужны твои слезы или сочувствие.
– Это очень плохо, Ричард – потому что они есть. Твои родители были ужасными людьми, а ты – как и все дети – не заслужил, чтобы с тобой дурно обращались или игнорировали. – Она печально улыбается. – Но сейчас ты сам выбираешь, как тебе жить. Ты думаешь, что отпустил прошлое, но это не так. То, как ты видишь окружающий мир, как относишься к людям, лишь отражение того, как обращались с тобой. – Она встала и вытерла свои щеки. – Если ты позволишь себе попытаться, думаю, обнаружишь, что люди не всегда такие отвратительные, как ты о нас думаешь. Некоторые из нас действительно порядочные.
От ее слов я замер как вкопанный.
– Я не думаю, что ты отвратительная, Кэтрин – вообще-то совсем наоборот. Это я презренный человек.
– Нет, Ричард. Ты не презренный. Думаю, ты потерянный. Ты не позволяешь себе чувствовать. Но стоит это изменить, стоит только позволить себе связаться с кем-то, думаю, ты обнаружишь, что мир гораздо лучшее место. Любовь не делает тебя слабым. Настоящая, искренняя любовь делает тебя сильным.
С этими словами она наклонилась и оставила у меня на щеке легкий поцелуй. Я ощутил следы ее грусти на своей коже, влажность, оставшуюся после ее слез.
– Спасибо, что рассказал. И кстати сказать, я не думаю, что ты хоть как-то похож на своего отца. Ты просто так думаешь, потому что не знаешь, как вести себя по-другому. Мне кажется, если ты попытаешься, то можешь быть замечательным человеком.
Она развернулась и покинула комнату, оставив меня с богатой пищей для размышлений.
Глава девятнадцатая
РИЧАРД
Я НЕ ЗНАЛ, ЧЕМ себя занять после разговора с Кэтрин. Ее слова продолжали эхом звучать в моей голове, заставляя усомниться в истинах, которых я придерживался все эти годы. Я ощущал себя выжатым, и нужно было остановить шквал мыслей, что я и сделал, отправившись в свой тренажерный зал. Усиленно потренировавшись и приняв душ, направился прямиком в свой кабинет. Я ожидал, что ко мне подойдет Кэтрин, желая продолжить разговор, которого мне хотелось избежать, но она была занята на кухне и даже не удосужилась взглянуть в мою сторону, когда я проходил мимо.
На столе меня ожидала тарелка с сэндвичами и термос с кофе. С минуту я таращился на подношение, после
– Ужин готов, если ты проголодался.
Щурясь, я поднял взгляд.
– Ричард, тебе нужно больше света, – она подошла и, качая головой, щелкнула по моей настольной лампе. – И, возможно, очки для чтения. Я заметила, как близко при чтении ты подносишь к лицу предметы.
Я посмотрел вниз, понимая, что она права.
– Запишу тебя на консультацию, – предложила она, ее губы тронула улыбка. – Сомневаюсь, что это входит в должностные инструкции твоего ассистента.
Я хмыкнул, хотя и закатил глаза. Когда в пятницу я встретился с Эми и огласил список моих ожиданий, она удивила меня наличием собственного перечня. Личные помощники в «Гэвин Групп» разительно отличались от «Андерсен Инк». Она была там, чтобы подготавливать и копировать документы, решать организационные вопросы и даже, при случае, приносить мне ланч, но не для того чтобы варить мне кофе, делать бейгл или забирать мои вещи из химчистки. Сказать, что меня поставили на место, будет преуменьшением. Она была достаточно любезна, чтобы показать мне большой лаундж для сотрудников, как пользоваться кофе-машиной и где найти бейглы и другую разнообразную еду, которую Гэвин предоставлял для своего персонала.
Когда я рассказал об этом Кэтрин, ей пришлось выскочить из комнаты, чтобы скрыть свой смех.
– Это не смешно! – прокричал я ей вдогонку.
– Однако это так, – раздался из коридора ее сухой ответ.
Должен признать, она была права. Если подумать, меня бы не убило встать и самому взять кофе. Это была хорошая возможность размять ноги. В любом случае, у меня было такое чувство, что Эми поскупилась бы обильно намазать на мой бейгл сырного крема. Кэтрин всегда готовила его именно так, как мне нравилось.
– Господи, я старею, – пробурчал я. – Очки для чтения.
Она рассмеялась.
– Да, тридцать два – древний просто. С тобой все будет в порядке. Уверена, что они тебе пойдут.
Я изогнул бровь.
– Ах, так? Хочешь сказать, что в очках буду еще сексуальнее?
– Я ничего не говорю. Твое эго итак довольно большое. Если хочешь ужин на кухне.
Со смехом я выключил свет и все еще настороженно последовал за ней на кухню. Некоторые из моих самых ярких воспоминаний из детства касались постоянных разногласий между родителями. Моя мама была как собака с костью, отказываясь уступать хоть на йоту. Она пилила отца, который в конечном итоге взрывался. Я беспокоился, что Кэтрин попытается ухватиться за нити нашего предыдущего разговора, но она ничего не сказала. Напротив, когда мы ели, она всунула мне образец краски.
– Что думаешь?
Я рассматривал зеленоватый цвет.
– На мой вкус немного женственный.
– Это для моей комнаты.
– Если тебе нравится, то дерзай.
Она протянула мне еще один пробник, я взял его в руки. Насыщенный бордовый оттенок был глубоким и ярким. Он мне понравился.
– Для какой?
– Я подумала о стене вокруг камина. Чтобы расставить акцент в комнате.
Расставить акцент в комнате? Это еще что, черт подери, означает?