Контрактер
Шрифт:
Ромео и неожиданно закашлялся, а Карис явно икнул. Что ж, они явно помнят не меньше меня о злосчастной полосе препятствий. А может побольше, все-таки наш опыт в потреблении градусосодержащих напитков несравним.
— Госпожа, может сначала эту полосу препятствий испытает опытный маг? – неуверенно предложил Ромео.
— Ладно, – покладисто согласилась я. – Номер три – вперед. Покажи нам все свое мастерство
— Я? – просипел Карис, затравленно оглянувшись на источающую магическую энергию полосу препятствий. – Может, вы, Госпожа, желаете показать нам личный пример и стать первой...
— Первой я уже была. Ночью, сразу после завершения работы.
Действительно, помнится, ночью меня кто-то подбил на испытания (кажется, Машка), после чего Блэр и Леонидас очень быстро протрезвели, впрочем, потом быстро догнали остальных по состоянию, материализовав бочонок лучшего первача, по их словам. Вот после глотка этой гадости я вообще ничего не помню.
— Плохая была идея, стать ассасином, – еле слышно пробормотал Карис, потуже затягивая пояс и проверяя одежду на предмет помех движению.
Долго оттягивать свой смертный час у Кариса не получилось, так как я начала выразительно покашливать, а Ромео, испугавшись, что я заменю струсившего им, подталкивать в спину.
Мой номер три медленно побрел к первому препятствию, представлявшему из себя обычное бревнышко из корабельной сосны, по которому просто предстояло пробежаться. Даже ребенок бы мог это сделать, если бы не два веских НО. Первое – бревно мирно опиралось на двухметровые столбики, то есть на него еще предстояло залесть. И второе НО – оно было настолько обильно смазано какой-то зеленой слизью, что аж казалось утонувшим в ней. Ну или выделяющим эту гадость, что вполне может оказаться правдой.
Подпрыгнув, Карис попытался сходу залезть на бревно, но каварная слизь оказалась сильней. Три раза. Первые два он приземлился на спину, третий – носом. Повезло ему, что земля еще толком не утрамбована, травка смягчает. Подумаешь, нос сломал! Горбинка ему даже пойдет. С четвертой попытки мой упертый номер три все же оседлал злосчастное бревно как лошадь, и даже начал двигаться ползком вперед, к зловещей яме с бурлящей грязью. Он одолел почти треть пути, когда из бревна с пугающим механическим щелчком выскочили десятисантиметровые металлические шипы. Несчастный подобный сорвался на фальцет и подскочил, зажимая то, что любому мужчине дороже денег. Отовсюду раздались сочувствующие вздохи. Поэтому мало кто с таким же интересом как и я наблюдал этот пятисекундный забег Кариса по скользкому бревну. Как он бежал! Да что там, наверное летел, рас его ноги ни разу не соскользнули с бревна. И ведь почти добежал, когда ему в спину неизвестно откуда ударила струя огня. Это придало моему номеру третьему дополнительное ускорение, но, к сожалению, Карис споткнулся. А может, поскользнулся, кто его знает. Короче, в яму он влетел вперед головой. И хорошо ведь так нырнул, без брызг вошел, как урожденный селки.
Через минуту, когда он не вынырнул, а кто-то в строю уже потерял сознание от страха, я начала нервничать. А вдруг утоп в этой грязи? Или шею сломал? Мне же придется труп доставать и оправдываться перед родственниками нечастной жертвы ассасинского произвола.
И тут за первый из столбиков, торчавших над грязью зацепилась рука. Это был запоминающийся момент, как, впрочем, и когда над поверхностью, в зловонном пузыре появилась голова перепачканного Кариса.
— Слава Богам... – пробормотал Ромео еле слышно.
— Какая жалость, – не поддержала я его
Карис заполз на столбик, попытался отряхнуться, но заметил, что за ним из грязи потянулась щупальце, напоминающее одну из конечностей осьминога. Но какие к брунцу осьминоги в грязи? Злобно матюгнувшись, Третий пнул
— Я не понял, ты Ка.. Третьему смерти желаешь? – удивленно поинтересовался Ромео у меня.
— Нет. Но я не возражаю, если он вдруг очистит мир от своей зловредной персоны, – спокойно ответила я, наблюдая, как мой давний знакомый осторожно приближается к третьему испытанию – отвесной стене.
Ромео поперхнулся, явно поражаясь моей кровожадности. А я вдруг вспомнила, почему возненавидела этого красавчика. Да было дело, я его обожала, хвостиком ходила и замуж за него мечтала выйти. Первая подростковая влюбленность, период жутких комплексов и надежд, а он так подшутил надо мной. Да как он посмел! Как у него совести на такое хватило! Я ведь была совсем ребенком!
— Третий! От того, что ты стоишь перед стенкой, она меньше не станет! Шевели своими ленивыми извилинами и конечностями, у нас еще много дел, – не сдержала я свою злость.
Карис обернулся с недоумением, но наверно что-то почувствовал или прочел по глазам, так как на стену влетел просто-таки с небывалой скоростью. Даже не обратил внимания на проступившую клейкую гадость, выскочившие из стены кувалды и прочие мелкие сюрпризы.
Оставшиеся препятствия он прошел примерно за пять минут, показывая просто чудеса ловкости и скорости. Я даже особо не следила за ним, пытаясь успокоиться. Вроде бы уже прошло достаточно времени, что бы воспоминания стали не столь болезненными, не вызывали острого чувства ненависти ко всему мужскому роду. Но нет, правильно Велисса говорила, чтобы забыть – нужно простить. А я его никогда не прощу! Никогда!
Вскоре Третий присоединился к нам с Ромео и, заняв свое место за моим левым плечом, попытался шепотом у второго выяснить "с чего я вдруг взбеленилась". Ромео честно передал весь краткий разговор, а Карис отнюдь не хмарек. Спорю на свою серьгу, он сразу вспомнил тот случай, когда подробно и при всех объяснил, чего у меня не хватает чтобы быть женщиной. Ладно бы если просто словами, так ведь нет, наглядно сравнивал меня в разорванной одежде и полуобнаженную девку, сделавшую возню под одеялом своей профессией. А его дружки смотрели, слушали и ржали, что делала эту моральную экзекуции еще обидней и больней. С трудом вырвавшись, я тогда убежала. Причем ведь не домой пошла, а куда глаза глядят. Нашли меня дня через три на болоте, в логове некроманта, который собирал мои слезы и кровь как ценный компонент. Велисса тогда здорово психанула, некромант живым не ушел. Карис, за два дня до моего возвращения покаявшийся во всех грехах, уцелел чудом. И сейчас я понимаю, что не виноват он в том, что произошло после моего побега. И издевался надо мной он не от злобы, а от того что пьян был. Но простить не могу. Не получается у меня! Мне ж тогда всего 12 было – хмарка совсем еще наивная, а он так жестоко со мной поступил.
Когда Велисса меня выхаживала после того случая, он все время крутился рядом, пытался быть полезным. Они постоянно ругались, пока не прозвучала фраза "да после этого ты на ней жениться должен". И он поклялся что женится как только я закончу первый курс в Университете.
— Госпожа... – вырвал меня из тяжелых воспоминаний Карис
— Велисса мертва. Твоя клятва больше не действует, – тихо поделилась я результатами размышлений.
— Я жив. А значит свою клятву сдержу, – отмел он мое великодушие. – И займитесь лучше своими учениками.