Контроль н.э.
Шрифт:
2.Небылицы Козьмы
– Зовут меня Марьян. Сорок с лишним годков прожил на белом свете, а может больше, или меньше, кто его знает? Я учет зимам-то особо не веду, к чему это? Живем мы здесь издавна, кто первым поселился, то уже не ведомо.
Вот ты спрашиваешь, чем занимаемся? Диковинные вопросы у тебя, как чем? Живем, я же и говорю! Весной полюшко засеваем, летом рыбу ловим, осенью урожай собираем, грибы, ягоды заготавливаем. Зимой на охоту пойти – милое дело, шкурами да мехами запастись. В нашей деревне, что Дорули-Борули зовется, людишек-то
Летом дрова заготавливаем, как морозы ударят - есть чем согреться. Кобылок несколько имеется на всё село, ежели кому надо огород вспахать, или перевезти чего. Птицу домашнюю держим, яйцо куриное всегда есть, козы молоко дают. Что еще надо человеку?
Некоторые вещи, своими силами не изготовить. Инструмент железный, тканей на одежку, патронов для ружья охотничьего. Поэтому несколько раз в год, собираем меха припасенные, да иные дары лесные, отправляем гонцов в ближайшую деревню. У них там с большим миром сообщение есть, почта даже имеется. Вот придут наши мужики, выменяют, что нужно, да и обратно. Часто не ходим, путь не близкий, неделю по тайге брести. Да и не нужно нам.
Жили тихо да гладко, беды не знали. До той поры, пока Козьма, мужик дюже хозяйственный, не пошел однажды на мир поглядеть. Хотелось ему в селении большом побывать, полезных вещей оттуда привезти, чтобы односельчан удивлять.
Снарядил он коня, нагрузил товаром для обмена, да и уехал на целых два месяца. Никто так надолго не отлучался, мы уже обратно и не чаяли. Но вернулся он таки, привез всякой всячины чудной, да рассказов удивительных. Собрались люди его послушать, а он сидит, важный такой, а от гордости аж распирает. «Садитесь Дорули-Борули, и слушайте, про мир большой да диковинный», - и поведал, как почти месяц он до города большого добирался, а насмотрелся там – жуть, и во сне не привидится.
– Людей там видимо-невидимо! – сказывает. – А живут они все в каменных домах, у друг друга на голове!
– Не неси чепухи! – ему отвечают. – Зачем кому-то в каменной пещере жить, да еще и над головами?
– Чтоб мне провалиться, на этом месте! – обиделся Козьма. – Честное слово, стоят жилища, выше самой высокой сосны, а в них ячейки как соты в улье, квартиры называются. Вот я скажем, в самом низу живу, а Потап с Надькой, прямо надо мной, по крыше ходят. А над ними еще кто-то, и еще. Я сам не понял, зачем в таких тесных ульях жить, но горожане живут, да хвастаются, у кого ячейка больше.
Ахали мы все да удивлялись такой глупости, никак в толк не могли взять, кто тех людей так мучиться заставил? Ну, то еще ягодки, вот дальше, про совсем невообразимое речь пошла.
– Ходят между людьми бумажки разноцветные, деньги зовутся. Вот у кого их больше, тот и живет краше! И жилище у него шире, и самоходная машина лучше, а про одежды да другие блага, то и говорить нечего.
– Как так? Зачем бумажки-то нужны, может он охотник хороший, или зерна собрал больше всех?
– Та нету там ни охотников, ни пахарей! – выдал наш рассказчик. – Носят все с собой пачку бумаг таких, а на них выменивают всё,
– Дык откуда ж деньги эти берутся?
– Не знаю братцы, но вот что заметил. Есть, к примеру, главный человек, а на него другие работают, он только бумажки складывает, да понемногу работникам на пропитание дает.
– Ну, Козьма загнул ты! Это ж, какой дурень на такое согласиться? Зачем за другого дядьку работать, где такое видано? Чего ж они сами тех денег не добудут?
– А кто их знает! Не позволяется им, говорят каждый на кого-то работать должен, а ежели и захочешь сам, так не даст никто.
Галдеж поднялся, смеются наши люди, никак в толк не могут взять, зачем так жить. Диковинный мир, что тут и скажешь. Попросили Козьму дальше рассказывать. Он подбоченился, что-то вспоминая.
– Бумажки эти, - говорит, - в «банки» складывают! Да не в те банки, что для рассола, а в избы такие большие, где охраны много. Вот работают люди, денежки хозяину приносят, а он их в банки складирует! Чем больше, тем лучше!
Тут уже Петровна, тетка дюже строгая, не выдержала, да как бросит в него огрызком яблочным!
– Что ты языком своим мелешь? – громко так спрашивает. – Где ж это видано, чтобы люди так жили? Зачем бумажки-то складировать, что толку? Положим, ты мехов заготовил, так сразу же на обмен и везешь! Кто ж их в углу годами хранить будет?
Козьма растерялся, плечами пожимает, но всё равно на своем стоит.
– Ничего вы Петровна не понимаете, я сам по телевизору видел! Это такая коробка с картинками, всё показывает, что в мире творится. Люди после работы, уставшие, как придут, так садятся и весь вечер в него пялятся, а потом спать идут. Еще есть у них такие телевизоры, только маленькие, они везде их с собой носят, выпадет свободная минутка, сядут и туда пальцем тычут. Говорят, что с друзьями так общаются!
Замахали мы руками, встаем, расходимся.
– Складно ты Козьма сочиняешь, но быть того не может! Что ж это за глупость несусветная, чтоб целыми вечерами в коробку смотреть? А с людьми, через машинки общаться? По человечески, чтоль нельзя, встретиться, да поговорить?
Ну, он, расстроился, что не верим россказням, останавливает да предлагает.
– Вы завтра приходите, я вам что-то интересное покажу!
3.Варвара и помада
Интересно нам стало, что он такого приготовил. Собрались следующим вечером, сели и ждем. А он загадочный такой сидит, ухмыляется.
– А что я вам еще скажу, не поверите! В большом мире, - говорит, - женщины лицо красками красят, губы там, глаза обводят, даже ногти и те разноцветные!
– С чего бы это? – удивляемся.- Может это у них праздник какой был, маскарад?
– Нет, что ни день, так с самого утра раскрашиваются! А ежели кто-то этого не делает, то стыдно на улице появиться! Да что там говорить, я вот привез краски да помады, моя Варька сейчас вам и покажет!
У Козьмы невеста была, Варвара, девица-красавица. Кожа белая, глаза синие, косу как заплетет свою длинную, русую, глаз не отведешь! Ждем, когда она с избы появится. Как вышла, мы аж шарахнулись с испугу! А она как неживая: на лице слой пудры, губы фиолетовые, глаза черные. Были волосы золотистые, а стали как кора бурые. Ни дать ни взять, кукла бездушная, мы такие детям из дерева строгаем.