Контроль

Одувалова Анна Сергеевна

Сначала на автомате иду в кабинет, чтобы нажраться в хлам, но уже по дороге понимаю, что это не решение проблемы. Если я напьюсь, неизвестно какой еще херни натворю, поэтому отправляюсь туда, где можно остыть. В бассейн. Не верю, что мне это поможет, но понимаю, в таком состоянии не поможет ничего. Нужно остыть, выветриться (все же я пил) и валить отсюда как можно быстрее. Жаль, это быстрее наступит не раньше, чем ближе к вечеру. Ну и если я свалю прямо сейчас, будет слишком много вопросов, а я хочу их избежать. Я смогу сделать вид, будто все нормально и ничего

необычного не происходит. А девчонка, если конечно не дура, сама не будет показываться мне на глаза.

Даша

Что-то говорит Ник, кажется, про то, что обычно его отец дружелюбнее. Снова вспоминает ночной перелет, но я не слушаю. Просто не могу. Не могу ему отвечать. Смотреть тоже не получается. И руку забираю сразу же. На меня напал ступор. К счастью, у Ксюхи и Кира финальная стадия разборок. Плюс со второго этажа спускается сонный и еще не протрезвевший Антон и его начинают вводить в курс дела. До меня нет никому дела, и состояние получается скрыть.

Ксюха рыдает. Дэн орет: «Ну мужик, так получилось. Хочешь, я подгоню тебе двух из своего вип-списка?»

Кир не хочет ничего, на него больно смотреть. Его сердце разбито, и я представляю Ника, Если он узнает, что я делала на столе с его отцом, и меня буквально скручивает приступ тошноты. Я извиняюсь, и под настороженный взгляд Машки ухожу наверх, молясь об одном — не встретить Сашу в коридоре. Мне нужно немного прийти в себя.

— Даш? — окликает меня Ник, я оборачиваюсь на ступенях, слабо улыбаюсь и говорю. — Я просто не могу. Чувствую, отрублюсь прямо здесь. Нужно поспать хотя бы пару часов.

— Тебя проводить? — тут же предлагает он, но я мотаю головой.

— Нет. Я не до такой степени отрубаюсь. Свою комнату пока еще найти в состоянии, — почти искренне усмехаюсь я и буквально забегаю по лестнице. То, что со мной что-то не так замечает, пожалуй, только Машка, но за мной не идет. Она разрывается и, видимо, решает, что Ксюхе ее помощь нужна больше. А может быть, по моему взгляду видит, что сейчас я все равно ничего не скажу.

Оказавшись в комнате, я не могу сдерживаться и падаю на кровать с рыданиями. Я просто не знаю, что делать в этой ситуации. Самое разумное сбежать. Но сейчас это нереально. Нужно подождать немного. Продержаться хотя бы несколько часов, а потом придумать причину и уехать.

Мне жаль, что так вышло с Ником. Я точно не смогу с ним сейчас встречаться. Это неправильно и гадко, да и накрывает понимание, что нечестно по отношению к нему. Я не пылаю при нем, у меня не сносит крышу и представить страшно, что мы будем гулять, держаться за руки, целоваться, и всегда между нами призраком будет стоять его отец, который лишил меня невинности. Мне больно. Больно оттого, что я влезла между ними. Главное, чтобы Ник об этом не узнал. А я справлюсь.

К приходу Машки я оказываюсь совершенно не готова.

— Даш? — спрашивает подруга, увидев мои заплаканные глаза и бледное лицо.

— Что у тебя стряслась? Ты еще там была белее, чем мел.

Что-то с Ником у вас пошло не так? Он вел себя, как мудак?

— Это я вела себя, как мудак, — признаюсь, таращась в стену. Слова даются нелегко. Мне очень тяжело делиться тем, что у меня на душе даже с Машкой. Потому что мне стыдно. Я никогда не делала того, чего потом могла бы стыдиться до той ночи, когда встретила Александра.

— Помнишь, я рассказывала про свой первый раз? — наконец начинаю я, сдавшись под пристальным взглядом подруги.

— Конечно! Как я могу забыть, что первый раз моя лучшая подруга переспала по пьяни со старым пердуном? Ну я же тебе говорила не переживай и такой опыт забудется.

— Маша, не забудется, — вздыхаю я. — Старый пердун — это отец Ника.

— Он тебя узнал? — сглатывая, уточняет подруга и тоже немного бледнеет. Ужас ситуации даже ее пронял.

— Хуже…

— Что может быть хуже? Хотя… — Ксюха закатывает глаза. — При всей херовости ситуации, я тебя понимаю. Такому старому пердуну я б тоже дала. Никогда бы не подумала, что он папа Ника. Брат — да. Отец? Хотя Алина говорила, что подружка оставила младенца Александру в качестве подарка на его восемнадцатилетие. Но тридцать семь, конечно, много.

— Маша, ты о чем? — возмущаюсь я. — Он отец Ника. Мне нужно свалить отсюда как можно быстрее. Это ужасно в любом случае как бы он ни выглядел, сколько бы лет ему ни было.

— Не пори горячку, — говорит подруга. — Ситуация поганая, не спорю. Но если ты сейчас сбежишь… Ник может что-то заподозрить, и его папа будет считать, что ты чувствуешь себя виноватой.

— А я и чувствую себя виноватой, — не спорю я.

— Когда ты с ним спала, ты не знала Ника и не знала кто он.

— Я не рассказала еще кое-что…

— Что?

— Я его встретила чуть раньше, чем вы все…

— Когда? — напрягается подруга и в ее глазах загорается любопытство.

— Когда спустилась попить водички. Мы встретились в столовой…

— И?

Мои щеки алеют, и я несчастно смотрю на подругу, просто не в силах описать, что со мной делал отец моего парня и насколько мне это понравилось. Это настолько порочно и в то же время глупо, что чувствую себя самой несчастной на этом свете.

Когда Машка по крупицам вытаскивает из меня признание, щеки горят у нас обоих.

— Я, правда, перепутала его с Максом. Отец Ника вообще не должен был приехать. Я на него не могла в принципе подумать.

— Тем самым, которого Алинка пророчила мне? — щурится подруга, а я стону. — Тогда бы мне было еще перед тобой стыдно. Но Маш, согласись, это был бы лучший вариант.

— Да я и не спорю, — кивает она. — А сейчас пошли.

— Куда? — вяло сопротивляюсь я.

— Нам нужно освежиться и выпить.

— Но…

— Не бойся, один твой благоверный, когда узнал, что ты пошла отдыхать, тоже отправился спать и, зная, Ника, он до обеда точно не встанет. А твой герой-любовник после ночного перелета. Уверена, он тоже спит. Ты пока в безопасности, а потом придумаем, что делать дальше.