Контрольная с чужими

Кузьмин Владимир Анатольевич

Семка, ухнув в яму, служившую укрытием ему и Русакову, перевел дух.

– Слушай, он ведь не просто так все, что мы ему внутри попортили, выплюнул. Он в нас выплюнул. Представляешь, ему на нас наплевать!

Сашка почесал шлем на затылке сразу тремя правыми руками.

– Если ты прав, то ничего хорошего.

– Смешной ты с таким числом лап.

– На себя посмотри! Пузырь! Пузом все место занял.

– Разговорчики в строю, – хохотнул Семка, убирая свою шарообразность, благодаря которой он подобно колобку катался вдоль брюха Лизуна, и принимая вполне человеческий вид. Ну или вид человека метров в двенадцать ростом, закованного в кольчугу из черно-серебряных нитей от макушки до кончиков пальцев на ногах, включая

лицо. Он так и не сумел остановиться на каком-то одном внешнем облике, вот и создал себе для защиты не привычные доспехи, а куда более гибкую кольчугу, чтобы меняться на ходу, не испытывая особых трудностей.

– Подвиньтесь что ли, – буркнул Семка шестерым клонам, сидящим в той же яме.

– Они и так уже матрешкой сидят, друг в друге, – хохотнул Русаков. – Как там девчонки?

Вопрос был риторическим, Русаков не хуже Семена мог видеть все и любыми глазами. Но ему так проще было сосредоточиться.

Серена и Эльза продолжали пощипывать Лизуна со своего края без особых успехов, но и курочка по зернышку клюет.

Войцек, пользуясь тем, что влаги над головой больше чем достаточно, соорудил огромную сосульку в несколько тонн весом. Сосулька рухнула с высоты двух километров, Лизун ее заблаговременно почувствовал, убежать он не мог по определению, но в месте, куда она должна была воткнуться, уплотнил свою кожу. Уплотнил за счет ослабления соседних участков. Войцек ослабленное место заморозил до минус ста градусов. Семка мог бы и сильнее, но в данном случае нужды в этом и не было. Потому что в паре с Войцеком была Настя. Ледяное зеркало разлетелось миллионом осколков, и в новую брешь полетели горсти знаменитых камешков – или приличных булыжников, если учесть, какого сейчас размера были ее ладошки, – и несколько яиц. Камешки исполнили свою работу, пусть не в полной мере. Лизун – учился он не так уж медленно, как они полагали – сообразил, что это такое, и сумел относительно быстро и ловко изолировать опасность. Вновь сформировал вокруг поврежденных частей сферу и вытолкнул ее из себя. А вот с яйцами он промашку дал. Решил, видимо, что это его собственная работа. Не мудрено, по его образцам Эльза их и изготовила. По предложению Войцека и после обработки пойманных образцов Настей и Аленкой. Ну и от себя кое-что добавила.

Лизун яйца припрятал в самый укромный уголок своей невероятной туши, даже нечто вроде подогрева им организовал. Но яйца, вместо того чтобы лежать себе тихо, лопнули, разметав свою оболочку по внутренностям смертоносными осколками, их содержимое скачком выросло в размерах. Плотность Лизуна была невысока, тем не менее совсем уж прозрачным он в данный момент не выглядел. Но то, что оказалось внутри него смутной тенью, просматривалось. Ни много ни мало метров двадцати особь и еще с пяток в два раза меньшего калибра. Из рода тех самых чудищ, что Семена едва не уничтожили. С ними бы даже Алена не справилась, но Страж помог.

Все шестеро гигантов в блистающих доспехах, пользуясь тем, что Лизун вынужденно сосредоточился на внутренней борьбе со зверьем из Долины Гейзеров, атаковали со всех сторон. Две минуты – очень много, когда знаешь, что делать. Минуту проглоченные монстры выдержали сами, пуская в ход весь свой немалый арсенал смертельных конечностей, ядов, сверхпрочной кожи, метаморфоз и ментальных ударов. Еще минуту они, благодаря вложенному в них Настей заряду, разъедали сами себя и тело Лизуна, превращая все в те самые ошметки жирной сажи, которые оставались после того, как Лизун пожирал очередное пастбище. То есть превращая нужное в то, что ему было совершено не нужно.

Отошли дружно и без потерь. Правда, Семка на долю мгновения приблизился к Лизуну вплотную, и тот успел его лизнуть. То, что они вырастили себя до размеров сказочных великанов, давало себя знать. Но что странно, прыжкам и полетам, то есть телепортации и левитации, это мешало совсем чуть-чуть, а вот обычные способы передвижения, пешочком там

пройтись или тем более пробежаться, кувыркнуться, подпрыгнуть, вызывали немалые затруднения. Да и просто размахнувшись для удара, было почти невозможно себя остановить, если промазал или удар вышел чересчур уж сильным. Вот и в этом случае Семка рубанул с плеча, чтобы устоять на ногах, вынужден был переступить на пару шагов, и его достал один из языков. Части плеча с левой рукой как не бывало. Но восстановился Семка быстро, в конце концов, не свои рука и плечо. Да и не совсем это руки, тут тебе ни суставов, ни костей, ни даже кожи как таковой. Все слеплено из опилок и травы, скреплено энергетической оболочкой, а двигается по тем же принципам, что всякие защитные купола и сферы, когда их расширяешь или сужаешь, или тащишь за собой. Ну не совсем так, но похоже. Запас биомассы у них имелся, да и опыта он уже набрался.

Лизуну куда больше досталось. Он уже не являл собой единое целое, в нескольких местах был едва не на части разорван. Но при этом он с одной стороны все еще был слишком тяжел, с другой истратил огромные запасы энергии, так что улететь и спрятаться по своему обычаю в Тумане не мог. А вот закуклиться сумел. То есть ужался едва ли не скачком в мутный шар диаметром метров в пять всего-то. И закрылся такими мощными щитами, что от них отскакивало абсолютно все.

– Ну? – спросил майор Кузьмин у Серегина.

– Что ну?

– Дальше что? До скончания веков ждать, пока он тут прячется? И что делать станем, если закопаться решит?

– Он не сможет закопаться. Ослабел сильно, а плотность увеличил. И такая мощная защита его тоже измотает, если станет держать ее слишком долго. Сейчас залижет раны и предстанет пред нами как новенький. Только изможденный уже. Он вообще в патовой ситуации. Чтобы улететь – нужно массу сбросить. Чтобы сбросить массу – нужно потратить силушки. То есть потратить энергию, и ее не хватит на полет. Если найдет все-таки оптимальный вариант, то время ему все же будет нужно. А мы сидеть и ждать не станем.

Повисла пауза.

– Товарищ полковник! – позвал Ковалева Доцент. – Никита Владимирович! Вы просили показать, какое сочетание складывается при возникновении сложных конфигураций полей. Можете взглянуть, пока у нас есть секунда передышки.

– А может, нам того? – вставил словечко дядя Сережа. – Ретироваться, пока супостат в себя приходит? Может, он сообразил, что с нами связываться себе дороже, и даст уйти?

– Оставлять в тылу такое? – майор покачал головой. – Стратегическая ошибка! И даже если он на нас наплюет и отпустит восвояси, то все остальное здесь точно уничтожит. Пусть нас тут не хлебом с солью встречали, пусть, напротив, нас все время слопать норовили, но не по злобе же! Жизнь здесь такая суровая. А он, если помните, жизнь на всей планете способен искоренить.

– И не стоит забывать, товарищ сержант, что нами заключен военно-политический союз, – серьезно сказал подошедший полковник Ковалев. – Так что будем биться до полного уничтожения противника.

– Все-все-все! – замахал руками дядя Сережа. – Беру свое неуместное пораженческое предложение взад. Тем более сделано оно было для поддержания разговора, а то жутко туда смотреть, не зная, во что он в скором времени превратится.

– На Семена с Сашкой глянь, – посоветовал майор. – Они мне сейчас страшнее того монстра кажутся. Эй, эй! Семен! Ты под ноги смотри! Растопчешь нас!

– Мне, чтобы видеть, голову наклонять не нужно, – густым басом объяснил Семен, но чуть сдвинулся в сторону. – Я бы, конечно, на месте посидел, только мне новую конечность опробовать нужно.

Семка взмахнул левой рукой, волной воздуха с майора сдуло берет.

– Пойдем-ка мы в сторонку, товарищ старшина, – предложил он дяде Сереже. – Береженого бог бережет.

– Погоди. Семен, а ты чего, как Сашка, себе сразу много рук не отрастил?

– Чтобы как он в них путаться? Сплошное неудобство.