Контрольный выброс
Шрифт:
Подземный путь в обход Радара становился сейчас единственной дорогой, по которой могли уйти из Припяти выжившие.
«А там разберемся, что к чему…» – С такой мыслью Инок прошел через КПП, возвращаясь к основному тоннелю.
Гулкая тишина основного тоннеля казалась зловещей.
Перебравшись через баррикаду, Инок присел, переводя дыхание.
– Ну, что там? – Гурон продолжал наблюдать за сумеречным пространством.
– Биолаборатории. Много разбитого оборудования. Трупы мутантов.
– Так тут не только ракетная база была?
– Мысль, конечно верная, да не совсем, – ответил Инок. – Лаборатории по многим признакам построили уже после катастрофы, когда бункерную зону покинули военные.
– Это ты как определил?
– Материал конструкций достаточно новый, не характерный для эпохи социализма. На обратном пути зайдем, изымем жесткие диски компьютеров и документы, сам все увидишь… Штопор, – Инок обернулся к ветерану, молча слушавшему их разговор, – ты вот скажи, почему так тоннеля боишься? Прошли уже километра три, но особых проблем пока не видно.
– Ага… Бюреры для тебя – не проблема? Рельсом получил бы в башку…
– Ты от ответа не уходи, ладно?
– Тут аномалий было полно. Контролеры, снорки, опять же бюреры. От кровососов отбивались. – Штопора передернуло. – Один раз в боковой тоннель сунулись, а там химеры.
– То есть сейчас у нас – увеселительная прогулка? – озадаченно поинтересовался Гурон. – Куда же мутанты подевались? Мы даже крыс за всю дорогу пару раз всего встретили.
– Мутанты тоже есть хотят, – заметил Инок. – А поживиться тут нечем. Бюреры и те наверняка последних крыс доедают.
– Остальные, по-твоему, наверх подались? – Штопор приободрился.
– Полагаю, да. – Инок посмотрел на ПДА. – Ну что, отдохнули? Тогда вперед, – скомандовал он.
Перебравшись через баррикаду, они некоторое время шли молча, осторожно ступая по податливому слою останков, перемешанных с различными обломками мебели, предметов, оружия, приборов… Кое-где зеленоватым светом пузырились флюоресцирующие лужицы аномалий «студень», реже попадались электры и жарки.
Угнетала тишина и отсутствие действия.
Жутковато. В Зоне постепенно привыкаешь к постоянному чувству опасности, оно, словно тень, всегда рядом, подле тебя, и нет для сталкера худших минут, чем затянувшаяся неопределенность.
Штопор нервно озирался по сторонам, постоянно поглядывал на ПДА, Гурон двигался молча, сосредоточенно, Инок смотрел под ноги, иногда чуть отставал, поднимая и рассматривая заинтересовавшие его предметы.
Иноком постепенно овладевало тягостное чувство. По количеству костных останков, приходящихся на один квадратный метр, становилось понятно, что в двухкилометровом отрезке основного тоннеля погибли сотни людей и мутантов. Тел не сохранилось. Сталкер видел лишь обглоданные, зачастую разгрызенные фрагменты костей, обрывки черно-серого камуфляжа, реже попадались защитные костюмы, похожие на скафандры с мягкими шлемами. Их прочнейшая ткань была изодрана, и восстановить облик экипировки удавалось лишь
Трагедия разыгралась много лет назад. Возможно, биологические исследования проводились тут еще до Первого выброса, положившего начало современной Зоне.
Вряд ли люди и мутанты погибли от удара аномальной энергии. Любому сталкеру известно, что подземелья – самое надежное укрытие на период выброса. Причина их гибели вроде бы очевидна. Свидетельств яростного столкновения людей с различными порождениями Зоны хватало с избытком. Достаточно посмотреть на испещренные отметинами от пуль бетонные стены. Вопрос скорее в другом: кто, когда и в каких целях создал тщательно засекреченный исследовательский центр. Его организаторы вложили немалые средства в обновление старой ракетной базы и предприняли все, чтобы нигде не появилось даже косвенного упоминания о наличии в недрах Зоны таинственных лабораторий.
Затем произошла непонятная катастрофа, научный персонал погиб, военизированные подразделения охраны разделили участь ученых. Примечательно, что среди останков нет ни одного фрагмента экипировки современных сталкеров. О чем это говорит?
Связаться бы сейчас с Сидоровичем, задать ему вопрос: почему за два года никто так и не воспользовался открытой группой Брокера подземной тропой?
– Штопор?
Ветеран остановился.
– Ну?
– Как ты считаешь, почему торговцы не снаряжали новых групп для походов в Припять?
Штопор вздрогнул.
– Они не знали о подземном пути, – нехотя признался он. – Брокер был очень осторожным. Никому ничего не рассказывал. Есть тропа в обход Радара, и все. А где она проходит – ни звука.
– А тебя, когда вернулся, Бармен разве не расспрашивал?
– Расспрашивал, конечно. Только я действительно попал под удар выброса и был… неадекватен. Даже притворяться не пришлось. Хотел только одного: продать артефакты и свалить из Зоны.
– То есть ты стоял на том, что ничего не помнишь?
– Ну да. Что я, дурак? Во-первых, у денег есть свойство заканчиваться, а информация о тоннеле по определению тянет на немалую сумму. Во-вторых, я тогда подумал: ну его, этот тоннель. Сколько сталкеров сгинет по пути к Припяти?
Инок кивнул, хотя последний довод в устах Штопора звучал несколько натянуто. Ветеран не относился к той категории сталкеров, кого заботит чужая жизнь.
– А может, тебя припугнули? – продолжал допытываться Инок. – Мол, расскажешь кому – убьем.
– Ерунды не говори, – огрызнулся Штопор. – Когда это в Зоне кого-то запугивали? Пулю в лоб и все. Молчание гарантировано.
– И то верно, – поддержал Штопора Гурон. – Инок, ты не в том направлении копаешь.
– Да не копаю я. Так, мысли вслух.
– От твоих вопросов настроение портится, – недовольно проворчал Штопор.
– Потерпи уж. – Инок поравнялся с ним. – Ты ведь нам толком ничего не рассказал. Что за артефакт – «черный маятник»? Какая аномалия его порождает?
– Не знаю, – отрезал ветеран. – Не помню. Никаких новых аномалий мы не встречали. А артефакты Брокер сразу по контейнерам упаковал. Два в тайнике спрятал, два с собой забрал.