Контрольный выброс
Шрифт:
А в Припять попасть необходимо, иначе никак. Штопор не строил иллюзий: прижали его крепко. Скрываться бесполезно. Даже тут достанут, если что.
Стрельба позади понемногу стихла.
Он взобрался на очередной холм, глянул вниз и мгновенно напрягся, отступив на шаг, машинально сдвинув вариатор темпа стрельбы в положение «автомат».
Он увидел знакомую, покрытую растрескавшимся асфальтом дорогу, контрольно-пропускной пункт, где раньше располагался блокпост военных. Дальше, километрах в пяти от КПП, в заброшенной деревне находилась своеобразная база для новичков. Все сталкеры-одиночки когда-то начинали знакомство с Зоной именно тут… Однако картина, открывшаяся взору Штопора, резко отличалась от той, что многие годы хранила его память.
Сейчас
Штопор присел.
Кто напал на блокпост?
Впрочем, какая разница? Его проблема заключалась в ином: левее разрушенных зданий, метрах в двухстах, под вросшими в землю гранитными валунами находился тайник со снаряжением.
Проклятая Зона…
Вокруг схрона плотно группировались новорожденные аномалии. Даже без бинокля Штопор различил, как в призрачном сиянии дюжины электр воздух струится холодным маревом, искажая контуры предметов. Камни и близко растущие к ним деревья как будто мерцали в ночи.
О том, что после выброса происходит перемещение очагов аномальной активности, он, конечно, знал, но легче от этого не становилось.
Сплюнув с досады, Штопор начал спускаться по склону холма, стараясь держаться подальше от превратившегося в руины блокпоста. Судьба военных его абсолютно не интересовала.
Мутантов он по старой памяти особо не опасался, Кордон в сравнении с другими пространствами Зоны считай что курорт. Здесь, кроме пары кабанов да дюжины псевдособак, по жизни ничего более крупного не водилось. Вообще в пограничных секторах в основном следовало остерегаться зверей двуногих. Давняя неприязнь Штопора к военным уходила корнями в прошлое, когда он в числе молодых сталкеров проходил суровую школу молодого бойца, горбатясь на Сидоровича – местного торговца, за бесценок скупавшего артефакты, оружие, поношенное снаряжение, – все, что тащили к нему молодые, еще неопытные сталкеры-одиночки.
С военными у Штопора отношения сразу же не сложились. Виной всему был первый, добытый им артефакт, в общем-то грошовый грави, за который у Сидоровича можно было получить от силы пачку патронов к пистолету Макарова. Он нашел его на месте исчезнувшей аномалии, как раз неподалеку от тех самых камней. Блокпост находился совсем близко, по дороге в пределах одного-двух километров ходили патрули, но по кустарниковым зарослям и по коварным, непредсказуемым в плане аномальной активности ложбинкам солдаты обычно не лазили, а тут на тебе – стоило лишь молодому сталкеру подобрать артефакт, а офицер и двое солдат уже рядом.
В общем, отобрали они у Штопора первый честно добытый хабар, да еще избили «при попытке к сопротивлению». По меркам Зоны – ничего страшного или выходящего из ряда вон, но обида осталась на многие годы, даже сейчас при взгляде на дымящиеся руины блокпоста он вновь почувствовал ее – горькую, удушливую, требующую обязательной жестокой мести.
Штопор тряхнул головой, отгоняя назойливое воспоминание.
Как подступиться к тайнику, не имея ни детектора аномалий, ни элементарного мешочка с болтами? А все Гурон с Иноком. Десять штук за какой-то липовый камуфляж содрали, глазом не моргнув, а элементарного прибора с собой не дали.
Подумав, Штопор все же свернул к разгромленному блокпосту.
Видимо, отсюда предупреждали по рации о приближении группы бандитов. Ну а кто еще мог разнести по кирпичикам несколько зданий? Только бандиты, больше некому. Сталкеры-одиночки с военными связываться бы не стали.
Он остановился, прислушиваясь.
Тихо. Только ветер подвывает.
Нервы напряжены, палец ноет на спусковом крючке, взгляд цепко следит за малейшим движением.
Вроде чисто…
Лучше бы кто-то дернулся, закричал или выстрелил на худой конец. Неопределенность хуже всего на свете. Когда идешь и не знаешь, из-за какого угла ждать проблем.
Сразу за погнутой
Взрыв, разнесший КПП и повредивший два примыкающих к нему здания, произошел именно тут. На воздух взлетела машина с боеприпасами. Повсюду отчетливо виднелись отметины от пуль, закопченная, почерневшая кабина грузовика тоже оказалась изрешечена. Сначала он подумал, что весь этот бардак – лишь следствие шального разлета рвущихся боеприпасов, но, присмотревшись, понял: все намного сложнее и хуже. Куда ни глянь, выщербины на покрытых копотью стенах белеют группами, разбегаются строчками, значит, стреляли длинными очередями, в панике, навскидку, практически не целясь.
В кого? Кто так напугал солдат, что те, отстреливаясь, умудрились подорвать собственный грузовик?
Штопору вдруг расхотелось идти дальше. Он знал несколько видов исчадий Зоны, валить которых приходится именно так: пока не выпустишь половину магазина, желательно в голову, не сдохнет. Например, кровосос. Тварь быстрая, к тому же обладающая способностью к мимикрии, которую неопытные сталкеры часто именуют «частичной невидимостью». Ничего подобного. Штопору однажды пришлось пересечься на территории группировки «Свобода» с одним из яйцеголовых (так за глаза называли ученых), и в завязавшемся разговоре тот пояснил, что в результате мутаций кожные покровы кровососов обрели способность мимикрировать под любой фон окружающей среды. Множество сенсоров, расположенных по всему телу мутанта, ежесекундно снимают круговую панораму и передают данные для текстурирования кожных покровов. Оттого и создается впечатление, будто кровосос прозрачен, а сквозь его тело видны находящиеся сзади предметы. Ученый объяснял еще что-то относительно невозможности придать невидимость внутренним органам, мышцам и особенно мозгу, но Штопор его тогда не больно-то и слушал. Усвоил главное, и ладно. Перегружаться лишней информацией тоже ни к чему.
Мысли вихрем пронеслись в его голове, оставив лишь тревожное, сосущее предчувствие беды.
Думать о контролерах он себе запретил. Как говорится, не буди лихо, пусть себе спит тихо.
Заметив еще несколько разорванных на куски, обглоданных псевдособаками тел, он боком протиснулся в дверной проем, готовый открыть огонь по любой тени.
Единственное уцелевшее здание блокпоста не обмануло надежд Штопора. Здесь располагалось караульное помещение, стояла старенькая радиостанция, рядом со стулом лежал нетронутый собаками труп в камуфляже с капитанскими знаками различия. Склонившись над ним, Штопор перевернул тело офицера, чтобы расстегнуть портупею и снять кобуру с пистолетом.
Все бы ничего, вот только лицо военного было белее мела, кожа сморщилась, будто высохла.
«Кровосос…» – бухнула паническая мысль.
Он резко оглянулся, но в помещении стояла стылая, неподвижная тишина. По крайней мере, так казалось. В сумраке не двигались тени, но спину вмиг обдало ледяным потом. Одной рукой удерживая автомат, Штопор на ощупь нашел ПДА офицера и, подхватив портупею с пистолетом, бегом кинулся прочь.
У каждого сталкера есть свой предел. Та планка, выше которой не прыгнуть. Многие погибают, так и не узнав, на что они способны, иные напротив, быстро и болезненно осознают уровень собственных возможностей и не углубляются далеко в Зону. Штопор знал немало нормальных с виду парней, кто не ходил дальше Свалки или никогда не совал свой нос на Дикие Территории, не бывал в районе озера Янтарь или в Темной Долине. О Радаре, Припяти и Саркофаге Четвертого энергоблока Чернобыльской АЭС и говорить нечего. Те территории плотно закрыты непроходимым излучениям Выжигателя и тщательно блокированы монолитовцами.