Контрснайпер
Шрифт:
Пониматкин достал из кармана уже знакомую Ирине карточку и протянул ее Новикову:
— Вот, у Аслана в кармане было… Он, оказывается, мастер спорта по стрельбе. Еще в СССР. В принципе, человек мирный, в боевых действиях не участвовал. В той квартире жить не смогли, переехали сюда, к Руслану… Тайник мы его снайперский нашли, но что там лежало, никто и никогда уже не узнает. Хорошо, Данилюк туда с ходу не полез, догадался веревку к крышке привязать. Шарахнуло так, что крышка эта просвистела как фанера над Парижем… Эсвэдэшка его у нас, и сейчас все аналогичные случаи проверить надо.
— А где Асият? — спросил Новиков, продолжая разглядывать фотографию.
— Исчезла. Куда — не знают. А может, не говорят.
Командир помолчал немного, а потом резко опустил кулак на стол:
— Черт, если б раньше знать… Нет, я все понимаю! Если бы моих пацанов вот так же, тоже бы не спустил… Но, с другой стороны, мы-то при чем? Наш отряд, я имею в виду. У Витьки Кузьмина сыну четыре годика, сиротой остался. Жена, говорят, с горя пить начала… А у Пети Смирнова — тоже двое, как и у… — Новиков запнулся и нервно дернул головой. — Я ж к ним по-человечески. Работу дал…
— Мы убили их детей, Илья, — тихо сказала Ирина.
— Да почему мы-то?!
— Потому что — мы! Война потому что…
Город Юрьевск
Скучающая продавщица наблюдала, как усталого вида молодая женщина перебирает плюшевых зверушек, вперемежку сваленных в большой корзине. Универмаг стоял на привокзальной площади, и многие, едва сойдя с поезда, спешили сюда, чтобы приобрести для своего чада какую-нибудь игрушку, якобы специально купленную для него в командировке.
Вот и эта странная покупательница, судя по багажу, тоже с поезда. Торчит здесь уже минут десять с мрачной физиономией и никак решиться не может. Можно подумать, корову выбирает…
Продавщица подошла к ней:
— Вам помочь?
Та, не ответив, повела головой.
— Это не весь ассортимент. В соседнем зале — тоже мягкие игрушки.
— Спасибо…
— Там специализированный отдел, — не отставала продавщица. — Выбор больше и для различных возрастов. Вашему ребенку ско…
— Послушайте, я что, сама игрушку выбрать не смогу? — неожиданно огрызнулась покупательница. — Это что — телевизор? Или стиральная машина?!
— Извините… — опасливо отодвигаясь, пробормотала продавщица.
Женщина зло стрельнула в нее глазами, взяла лежавшего сверху медвежонка и, подхватив багаж, направилась к кассе.
Взглянув на свой «зоопарк», Ирина нахмурилась: порядок расстановки зверей изменился.
Она поменяла местами Волка и Рысь, а затем поставила с краю купленного в универмаге медвежонка.
— Я привезла вам нового товарища… Теперь твое место — здесь. Запомни: меняться нельзя!
Лиса, Лев, Кабан, Слон, Носорог, Рысь, Лось, Волк и Медведь, словно живые, смотрели на нее глазами-бусинками.
— Простите меня… — тихо прозвучало в комнате.
Вошла мать с чемоданом:
— Вот, протерла. Можешь убирать, до следующих курсов.
— Спасибо… Мам, я ведь тебя уже не раз просила игрушки не переставлять.
— Господи, да я там только пыль смахнула… Стоят себе,
— Есть разница! — с неожиданной жесткостью в голосе отрубила Ирина. — Пусть все будут на своих местах.
Мать посмотрела на дочь сначала с удивлением, а потом и с испугом:
— Нет, ты точно сумасшедшая…
Герой России, командир отряда милиции специального назначения Иван Николаевич Кленов выбивал пальцами на столе похоронный марш Шопена. Ритм, во всяком случае, угадывался.
— Н-да, задача… Может, тебе пока уехать куда-нибудь? Курсы какие… Или путевку в санаторий организуем. На Байкал, допустим… У меня там знакомый есть, сделает. А?
Ирина покачала головой. Как ни странно, страха она не ощущала. Только какую-то всеохватывающую усталость. И безразличие, точнее, опустошенность. Так с ней почти всегда бывало, и длилось некоторое время — пару недель или чуть больше, после успешно выполненного задания. А неуспешных, собственно, и не было. Иначе, вероятно, не было бы уже и самой Ирины. А она пока есть. И живет — не сказать что в свое удовольствие, но, по крайней мере, ее существование имеет смысл, она приносит пользу обществу. Или ей только кажется, что приносит? Потому что вкус к этой самой жизни у нее куда-то пропал, словно все силы, вся способность радоваться ушли в эту самую работу.
— Смысла нет, Николаич. Захотят найти — найдут… И ждать будут столько, сколько надо. А всю жизнь прятаться не собираюсь.
— И что ты предлагаешь? Сидеть сложа руки?
— Я предлагаю горячку не пороть. То, что Асият исчезла, ни о чем еще не говорит.
— В том-то и дело, что не просто исчезла, а, по слухам, направляется в наши края. А может, уже в Юрьевске. И вряд ли ради того, чтоб в музей сходить. Все ж таки у нее не барана зарезали, а мужа завалили. А у них кровная месть — святое. По словам Новикова, информация — достоверная. У одного его опера в селе источник имеется. Похоже, эта дамочка врубилась, какой ты повар…
— Да с чего ты взял? Уехала я не сразу, а через несколько дней только. И приказ, запрещающий сотрудникам женского пола нести службу в полевых подразделениях, вышел до моего отъезда… Все чисто.
Кленов махнул рукой.
— Ладно! Раз не хочешь уезжать, давай тогда хоть наши ребята тебя подстрахуют. Все ж спокойней.
— Тоже не выход. На улице я и сама за себя постоять смогу, а если те с дистанции работать будут, то телохранители не помогут. И потом где ты свободных людей возьмешь? Ребята и так из-за этого форума сутками пашут.
Командир от похоронного марша перешел к «Прощанию славянки».
— Слушай, а выходи и ты на работу! За командировку отгуляешь позже, когда обстановка позволит. Дел сейчас по горло, лишние руки не помешают. Да здесь и я, по крайней мере, за тебя спокоен буду.
— Только с завтрашнего дня, хорошо? — улыбнулась Ирина. — Сегодня у нас гости.
— Договорились. Кстати, в твое отсутствие пришлось обмундирование получать. Под форум барахло всякое подогнали. Я Быкова на центральный склад посылал. Ты проверь, не напортачил ли он чего в бухгалтерии…