Конунг. Вечный отпуск
Шрифт:
– Присаживайтесь! В общем, у них здесь удивительно запутанная денежная система и еще непривычнее соотношение стоимости товаров. Кто бы, например, мог подумать, что хлеб, может быть очень дорогим?! Вот смотрите, - Игорь отодвинул от общей кучи несколько похожих друг на друга сплющенных кусочков серебра 18-21 мм в диаметре. – Каждая такая штука называется «гельд». Считайте, что это такой местный серебряный конвертируемый «рубль». Если вы обманулись его размерами, то зря. Обычно одного такого блинчика достаточно, чтобы купить 12 пшеничных караваев весом почти в килограмм каждый. Или 15 - ржаных, 20 – ячменных и даже 25 – из овса. За такую монету, местные продадут глубокую миску
Довольный собой докладчик снова смешал серебро в кучу, и начал пересыпать монеты в черненый кожаный мешок, в котором их и принес, не забывая оставить на столе три почти равных стопки дензнаков. Потом, очевидно, вспомнив, что обещал, подробностей, стал выбирать все остальные варианты монет, и передавать на осмотр, выглядящие поновее. Надо признать, лекция не сильно затянулась.
– Хорошая местная мясомолочная корова стоит около дюжины гельдов, правда, иногда в виде добычи пригоняют степных. Они меньше размерами, плохо доятся – но намного дешевле и могут, есть почти любую траву. Даже добывать ее зимой. Здесь на побережье, конечно, тепло, но мало лугов, а в предгорьях бывает прохладно, - охотно пояснил Игорь. – Кстати, обычная кобылка стоит три дюжины таких монет, а приличный боевой конь – уже от семи. Это минимум 84 гельда или почти полтораста грамм серебра. Хотя фризы не особо воюют верхом, тут же большая часть земель – холмы, горы и леса: не сильно разъездишься, - слез на более приятную тему 29-летний пацан.
– А за работу, ты не узнавал, сколько здесь платят? – вернулись разговор в прежнее русло, с недавних пор безработные путешественники.
– Тут все мужчины с детства учатся владеть оружием. И если, например, сыну свободного бонда захочется годик понаемничать в охране у какого-нибудь купца, то за первых полгода ему заплатят около 30 гельдов. За следующие шесть месяцев меньше - уже около 25. Это все при полном содержании и при необходимости - лечении, конечно, но без права на добычу. Могут быть еще какие-нибудь премии, но вряд ли большие. То есть получается 55-60-65 монет в год да еще с риском для жизни. Это, конечно, не боевой поход, где обязательно в итоге придется подраться, но все же не сахарной ватой торговать.
Если кто-то захочет выучиться на плотника, кузнеца, ткача, кожевника или кого еще, такое удовольствие обычно обходится в 30 гельдов за два-три года. Понятно, что все это время придется работать много и в основном за еду, - добавил он.
Игорь закончил ссыпать серебро, и перепроверил оставшиеся на столе одинаковые кучки монет. Убедившись, что все правильно, извлек из-за пояса три одинаковых местных кошелька, в виде кожаных мешочков с затягивающейся горловиной, и как мог, изобразил туш (33).
(33) Туш (немец. [-tusch-] - нажимать клавиши) — короткое инструментальное произведение, исполняемое чаще всего духовым оркестром в качестве приветствия на торжественных церемониях.
– Вот это вам, - передав удивленным напарникам кошельки, а потом и передвинув каждому по кучке сообщил, что здесь по десять гельдов разными монетами на всякие неожиданности и личные пожелания.
– На новую одежду не тратьтесь, за нее заплатим отдельно из «общих». Приличная, из качественной красивой ткани стоит дорого, а мы считайте, голые. Тут шьют два-три набора на всю жизнь, так что даже с не очень богатыми парадно-выходными вариантами мы вряд ли уложимся дешевле, чем в 85-90 гельдов. Пока присмотритесь, чего бы вы хотели.
И еще, когда завтра перенесут остатки добычи, подберем всем по поясу и ножу. Нужно будет обязательно носить все это, как знаки статуса. Чтобы
– Откуда такое богачество? – отвлеклась Наталья, от изучения потертых надписей на свое доле.
– Помните, говорил про добычу? Мы же тогда, своим неожиданным вмешательством, придавили не меньше девятерых. При этом очень хорошо, а по местным меркам, это означает, что еще и очень «дорого», вооруженных. Среди них были телохранители предводителей и опытные воины из первых шеренг. Мы даже ранили и придавили ногу одному из их жрецов.
Меня тут заверили, что если бы ни это, фризам бы так легко отделаться не удалось. «Нашего» - они добили без потерь, а на совести второго – четверо из шести убитых во всем сражении. Так что за этот подвиг, местная дружина не только поддержала решение ярла, передать нам оружие и вещи побежденных лично нами, но и их долю с придавленного жреца, а это очень существенная сумма. Если бы я, конечно, продал его шмотки, - заговорщицки подмигнул комбинатор.
– Но и так неплохо выходит. Смотрите-ка…
Игорь придвинул лежащий на столе свой богатый пояс и снова извлек клинок.
– Обычный хороший меч с ножнами стоит семь дюжин монет. Вдумайтесь, средний мужик-наемник и за год не заработает! А этот, снятый с «нашего» жреца – стоит не меньше сотни. И плюс пояс, который оружейник ярла оценил монет в 25-30.
– И насколько... в общем, неплохо? – оживилась бухгалтер.
– После распродажи всего, что мне посоветовали скинуть, у нас, по моим прикидкам, появилось около трех кг серебра. Из них наш неприкосновенный запас - почти три марки (34) или 420 гельдов монетами - неслабая сумма. И есть еще чуть больше двух килограмм всякого хлама. Это еще примерно на шесть с половиной – максимум семь марок. Можно даже какое-то дело придумать, хотя здесь, в Эверберге, живут и работают только члены племени.
(34) Марка – основная денежно-весовая единица измерения у фризов, содержащая дюжину дюжин (144) гельдов серебра – 244,8 гр.; при этом отчеканенный металл стоит минимум на четверть дороже, поэтому М. серебром (ломом металла) будет весить не менее 306 гр., если ее менять на монеты.
– Да, я еще сделал несколько ответных подарков ярлу. За гостеприимство. Вы не в курсе, конечно, но он же нас принимает, как близких родственников. Смотрите: поселил отдельно и уж никак не в тесноте – у нас двенадцать жилых комнат и этот зал, - всего лишь на четверых. А кормят не то, что не хуже его хускарлов, у которых статус очень не простой, а практически, как их десятников.
– Ладно тебе оправдываться, - толкнула его в бок Наталья, - мы же видим, ты тут как свой стал. Надо было – значит надо!
– Убедил, повод праздновать точно есть. Давайте, уже выпьем что ли?! – предложил Анвар под смех остальных.
* * *
Прошлой ночью Игорь надо признаться согрешил. О, нет, не подумайте чего совсем плохого! Он не крался по ночным коридорам цитадели и не сгребал трясущимися руками все, что плохо лежит, не убивал и не лжесвидетельствовал. Если быть точным, речь шла о прелюбодеянии, хотя сам попаданец предпочитал даже мысленно использовать слово «разговелся». В его оправдание стоит заметить, что случилось это хоть и под вино, но зато впервые за все время в новом мире.