Конунг. Вечный отпуск
Шрифт:
Помощникам, начавшим доставать крупные, сочащиеся жиром куски баранины, девушки принялись подставлять прихваченные, скорее всего, где-то в городе деревянные блюда, и тут же передавать молодым воинам. Хотя в первую очередь, конечно, Труда выбрала несколько кусков на чеканный серебряный таз, и вместе с самой хрупкой, зеленоглазой Зимой отнесла еле сдерживающемуся землянину.
– Прошу вас, господин! Это лучшая баранина в вашем лагере, - не без гордости уточнила она.
– Откуда ты это знаешь?! – шутливо поинтересовался Игорь, тут же одним плавным движением клинка отхвативший
– О, родичи моей матери великие воины, но они не могут выбрать лучшее мясо малых скотов. У этой «ярки» (92) очень нежная плоть, и мы принесли ее лучшую – правую часть!
(92) Ярка - молодая, еще не ягнившаяся овца.
– А почему правая часть - лучшая? – нашел в себе силы удивиться парень, торопливо проглотив горячее, буквально растаявшее во рту мясо.
– Вот! – явно довольная собой, девушка подняла палец вверх, как бы подчеркивая, что как, мол, этого, можно не знать, но все же уточнила.
– Ставя на стол баранину, гостю и господину подают куски только с правой части барашка. В здешних горах знают, отдыхая, баран всегда ложится только на левый бок. Оттого и мясо на его левом боку не такое нежное и мягкое, как на правом! Господин! – очевидно, предположив, что так подчеркнуто поучать не очень разумно, она немного испуганно, несколько раз поклонилась.
«Надо же, до земной необходимости подделывать продукты еще тысячелетия, а «левое мясо» - и здесь означает какую-то ерунду…»
Внутренне усмехнувшись, и прожевав так же мгновенно очередной кусок, Игорь решил, что не готов сейчас вести дискуссии, но все же озвучил мысль: такой прекрасной баранины он и правда, никогда не ел. После этого уже окончательно отдался чревоугодию, в первое время, даже забывая отпивать из заботливо придвинутого серебряного кубка.
* * *
Неизвестно, как Аскольд подгадал, но стоило Игорю сыто отвалить от лишь наполовину опустевшего блюда, как со стороны центра осадного лагеря послышался целенаправленный топот минимум трех-четырех коней, прервавшийся у их шатров. Бросив заинтересованный взгляд в сторону коновязи, Игорь, мгновенно потребовал таз с чистой водой, и уже через полминуты, шел навстречу дорогому гостю.
Едва успев вытереть руки, он перебросил Труде кусок некрашеной ткани и без малейшего внутреннего напряжения изобразил благожелательное выражение на лице. Высокие договаривающиеся стороны встретились сразу за кругом палаток и шатров и сердечными объятиями подтвердили дружеское расположение.
– Разделишь с нами трапезу? У каменных выдр, как оказалось, помимо богатства было и чему поучиться. Правда, на кухне, а не «на поле», но – было!
– под смех гостей и телохранителей уточнил Игорь.
– Не буду возражать, если моих воинов накормят, но сам я не откажусь от кубка вина. У меня к тебе важный разговор! – батав взмахнул в сторону стоящих позади сопровождающих, и замершего между ними мужчины со связанными впереди руками.
«Очевидно, разговор еще и тайный…» - про себя уточнил землянин, рассматривая пленника, по виду, так явного горца.
– Для
– Да.
Переведя взгляд на замершего рядом Дольфа, Игорь принялся отдавать приказания:
– Можете вернуться к огню и накормите наших гостей. Присмотрите, чтобы к моему шатру не приближались, пока не позову. Туда доставить пару кубков, бурдюк вина и, на всякий случай, небольшое блюдо с бараниной! Вдруг ливэ Аскольд все-таки надумает отведать.
Последнее приказание относилось уже к Труде, и он приглашающе повел рукой в сторону жилища. Через пару минут, все было выполнено, сопровождающие посадили горца на колени у входа и переместились к кострам.
За предыдущие недели пути все давно перезнакомились, и оттуда сразу же начал доноситься веселый гул от голосов множества довольных жизнью мужчин.
– Ни среди убитых, ни тем более среди пленников, взятых в цитадели, так и не нашли ни юного сына здешнего конунга, ни его мать, ни шестерых остававшихся хирдманов… - намекающе проговорил гость, отхлебнув вежливо из кубка. – Что думаешь об этот?
– Их башня примыкает к скале, в ней было множество помещений и, может быть, они все еще прячутся, но... Я думаю, что у них есть какой-то ход!
– Не сомневался в тебе! – рассмеялся, чем-то довольный Аскольд. – А какой он?
Все это напоминало какой-то странный экзамен, но Игорю уже и самому стало интересно.
– Я всего один раз зашел туда, просто из любопытства, но если правильно понял, то большая часть внутренних помещений были прежде пещерой. И еще: они очень мало там рубили камень. Разве что в главной зале… Наверное, где-то есть еще одна пещера, просто хорошо спрятанная. Может в сокровищнице. Ее, кстати, вскрыли?
– Да. В одном из углов там, действительно был заложенный пролом в полу, но воины углубились уже почти на рост – а следов используемого прохода нет. Никаких пустот там тоже не нашли, - уточнил посланник.
– Тогда не знаю, - с улыбкой развел руками Игорь. – Все-таки это нужно смотреть на месте, а не гадать отсюда. В одном я уверен: надо все-таки постараться обойтись без лобовых атак. На три оставшиеся башни приходится фирд в 250-300 мужчин. Они не так хороши, как дружинники их покойного вождя, но если представить что за каждую из них нужно будет полить крови, как в цитадели, то мы оставим здесь слишком много умелых фризов. Кстати, попробуй все-таки баранину, а то скоро остынет, и будет совсем не то. Горцы в этом и правда, понимают лучше моих воинов.
Батав усмехнулся и извлек из-за пояса меньший - столовый нож. Отделив тонкую полоску от лопатки, он вежливо откусил, задумался на мгновение, и заметно оживленнее заработал челюстями. В течение пяти минут лопатка была очищена, но на кусок ребер с правого бока его внимание не переключилось. Аскольд снова потянулся к кубку.
– Смотрю, тебе достался вдвойне ценный приз?! – подмигнул гость.
– Пока знаю это не во всех подробностях. Кстати, я так понимаю, что ответ на вопрос, который мы обсуждали, у тебя все-таки есть? Не зря же ты привел этого мужа, - Игорь кивнул в сторону по-прежнему сидящего на коленях горца.