Конвоиры зари

Уинслоу Дон

Отложив бинокль, Бун вылез из машины.

— Иди в коттедж, проверь, там ли Тэмми, — крикнул он Петре и побежал в сторону зарослей. К ним подходила тропинка, протоптанная множеством ног. Заглянув в заросли, Бун увидел дорожку, из-за окружающих ее тростниковых стволов больше похожую на туннель. Вокруг валялись кучи мусора — банки из-под газировки, бутылки пива, обертки от гамбургеров, остатки белых пластиковых пакетов для мусора. Бун подобрал один такой пакет, развязал узел и глянул внутрь. Отшатнувшись, он еле удержался от рвоты.

Пакет был полон использованных презервативов.

Бун отшвырнул пакет и вступил в один из туннелей, проложенных сквозь заросли. Все равно что попасть

на другую планету, подумал он — на темную, тесную, вызывающую клаустрофобию планету.

Послеполуденное солнце с трудом пробивалось сквозь высокий тростник, так что Бун почти не видел, куда идет.

Как не видел и направленного на него дробовика.

Глава 48

Шторы на окне третьего дома были отдернуты, и Петра смогла рассмотреть маленькую гостиную, в которой стояли диван, пара стульев и стол и виднелась открытая дверь на крошечную кухоньку.

Тэмми там не было.

Петра обошла дом с другой стороны и, заглянув в очередное окно, обнаружила тесную спальню, где Тэмми, впрочем, тоже не было.

Может, она в ванной, предположила Петра.

Вновь обойдя дом, она прислонилась к тонкой стене, за которой предположительно скрывалась ванная, и прислушалась. Ничего. Она подождала еще минуту, надеясь услышать шум спускаемой в туалете воды или душа, но вокруг стояла полная тишина.

Чуть ли не первый раз в жизни Петра не знала, что ей делать. Может, подождать тут, на случай, если Тэмми все-таки в доме? Или вернуться в фургон и ждать там — вдруг Тэмми вот-вот придет?

Впрочем, где гарантия, что явится именно Тэмми, а не какая-нибудь другая девочка, которую подцепил Тедди, перекраивая ей задницу или грудь? И куда вообще делся этот Тедди? Что он там делает, в этих проклятых тростниках, младенца Моисея, что ли, ищет? И что там нашел Бун, если что-то вообще нашел? Может, пойти за ним? Все эти мысли крутились в голове Петры.

Она решила все-таки вернуться в машину и ждать там.

Правда, терпение не входило в число ее добродетелей.

Она честно попыталась сидеть смирно, но ничего не вышло. Ей страшно хотелось пойти за Буном и узнать, что же он там такое обнаружил. В машине Петра выдержала ровно три минуты, после чего сорвалась с места.

Глава 49

Мику Пеннеру тоже стоило бы сорваться с места.

Стоило прислушаться к совету Буна, забросить вещи в чемодан, забраться в обожаемый BMW и рвануть по шоссе куда-нибудь подальше.

Но он не послушался.

А ведь хотел. Даже ощутил в себе жажду путешествий. Но решил, что предварительно нужно привести себя в порядок, пропустить стаканчик пива и выкурить косячок. Допивая третью бутылку «Короны», он услышал, как скрипнула входная дверь.

Первым же ударом по печени Дэн Сильвер отправил Мика на пол. Стоя на коленях, Мик жадно глотал воздух, когда новый удар настиг его солнечное сплетение, лишив последней возможности дышать.

Мик бился на полу, словно рыба на песке.

Затем они стали его бить — пинать ботинками по бедрам, коленкам, ребрам, голеням. Перекатившись в сторону и прикрыв голову руками, Мик ухитрился издать булькающий звук:

— Только не по лицу, умоляю, только не по лицу.

Лицо — главный источник его доходов. Сейчас он с ужасающей ясностью понимал: ему никогда не стать сценаристом, что бы там ни было написано на номере его машины, и лучшее, на что он может надеяться, — продержаться еще пару лет, работая парковщиком и шлюхой одновременно.

А еще Мик понимал, что даже этого ему не видать, если ему разобьют лицо ботинками.

Вскоре его подняли и перенесли на диван.

— Что, не хочешь, чтобы тебе

личико-то попортили? — участливо поинтересовался Дэн. — Тогда расскажи мне все, что я хочу знать.

— Я все скажу, все что угодно, — простонал Мик.

Если только он не захочет узнать, как найти Тэмми.

Любовь — мощная штука.

Таинственная, неуловимая, эфемерная любовь иногда толкает нас на самые странные поступки. Любовь может низвергнуть нас в такие бездны, о которых мы даже не подозревали, а может вознести так высоко, как нам и не мечталось. Любовь всегда выявляет лучшее и худшее в людях. Любовь может обнажить в человеке невероятное уродство, а может раскрыть его истинное благородство.

Мик сдался не сразу.

Он любил ее и сознавал, что эти парни ничего хорошего ей не сделают. Возможно, они даже убьют ее. А он любил Тэмми. В конце концов, он рассказал им все, что знал, но продержался он долго. Он сдал им Тедди, сдал мотель в Оушнсайде, сдал Буна.

Сдал и возненавидел себя за это.

Уходя, Дэн почти зауважал этого тупого полудурка.

Им пришлось хорошенько его вздуть, прежде чем он сломался.

Глава 50

Когда Бун очнулся, его принялись избивать, пинать и поливать бранью.

Бун скрючился, как зародыш в чреве матери, и постарался прикрыть голову, пока на него обрушивались кулаки, чьи-то ботинки и приклад дробовика.

И слова: пендехо, [48] ламбьосо, [49] пикафлор. [50]

И вновь приклад дробовика обрушился на его колено. Еще пара таких ударов, подумал Бун, и на своих ногах я отсюда не выйду. Приоткрыв глаза, увидел перед собой ботинки и с силой за них дернул. Ноги тут же взлетели. Бун невероятным усилием воли заставил себя встать и сразу же рухнул на обладателя ботинок. Буну очень повезло, потому что именно этот парень оказался владельцем дробовика. К тому же он, по всей видимости, не очень умел с ним обращаться, потому что оружие до сих пор стояло на предохранителе, и Бун смог спокойно вырвать его из рук упавшего.

48

Pendejo— придурок (исп.).

49

Lambioso— жополиз (исп.).

50

Picaflor— пидор, педофил (исп.).

Перекатившись на спину, Бун направил на нападавших дробовик и снял его с предохранителя. Такие небольшие дробовики фермеры обычно используют для отстрела ворон, но со столь близкого расстояния им вполне можно поранить, а то и убить кого-нибудь.

Перед Буном стояли трое. Трое кампесино— мексиканских сельскохозяйственных рабочих.

Мужчине, у которого Бун отнял дробовик, было около сорока, возможно, чуть меньше. Задубевшее темно-коричневое лицо, черная бородка, тронутая сединой. Черные глаза, смотревшие прямо на Буна, яростно сверкали, как бы говоря: «Давай, жми на курок, пендехо.Я и не такое видал».