Конвой
Шрифт:
— Может быть, я так и сделаю, — произнес лидер Конвоя, осторожно подходя к автомобилю, — но это не значит, что я переоцениваю кого-нибудь, включая и вас тоже.
Губернатор многозначительно посмотрел на тракера.
— Ты знаешь, — наполовину предлагая, наполовину констатируя очевидное, проговорил Хаскинс, — может так случиться, что это будет одна из самых интересных ночей для нас обоих.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Спайдер Майк был счастлив. Через несколько часов
Его собственный отец погиб в автодорожной катастрофе, когда Майку было всего пять лет. Мать мальчика больше ни разу не вышла замуж. Майк оставил дом на время службы в морской пехоте, как только достиг совершеннолетия и смог убедить мать подписать необходимые бумаги. Годы, проведенные им во Вьетнаме в качестве водителя грузовика, подвозившего продовольствие, оказали ему хорошую услугу.
Майк встретился с Кэрол на одной из вечеринок почти сразу после возвращения домой. Они просто не могли не встретиться. Кэрол продолжала работать в банке в счетном отделе, а Майк водил длинномер в Беконсе, пока они не накопили достаточно денег, чтобы сложиться и выкупить этот грузовик. Прошло совсем немного времени, и Кэрол сообщила Майку, что она беременна.
Первую реакцию Майка трудно описать. Ему не хотелось, чтобы Кэрол была беременна. Нет, конечно, они планировали иметь ребенка когда-нибудь, но все получилось чертовски быстро. Сначала они должны были пожить вместе, заработать еще немного денег вместо того, чтобы одалживать их у кого-то. Так думал Майк.
Однажды ночью, когда ему не спалось, а Кэрол тихо посапывала во сне, лежа рядом, Майк попытался выяснить для себя кое-что. Где взять необходимое, на что кормить еще один рот, не говоря уже об одежде, докторах и обо всем остальном? Неожиданно что-то шевельнулось в его душе, сердце радостно екнуло.
Нравится ему это или нет, справится он с этим или не справится, но он будет отцом. Не престо мужем или любовником, а главой семьи. Ему вспомнилось, как много он потерял со смертью отца. В раннем детстве, когда папа был рядом, мир вокруг был сосем другие — радостным и светлым. Они были очень близки с матерью, потому что в их маленькой семье не было других детей. Все свое внимание мама уделяла одному ему. Но никогда у Майка не было того ощущения полноты жизни, какое чувствует человек, имеющий и отца, и мать. Майк и его мать жили друг для друга и, может быть, для небольшого круга друзей и родственников. Но ведь это не назовешь семьей в полном смысле слова…
Сейчас он твердо решил стать частичкой семьи, своей собственной семьи. Он готов разорвать свою задницу ради того, чтобы его семья оказалась самой лучшей. И не важно, каким способом это будет достигнуто.
Когда мысли Майка встали на свои места, он не удержался и разбудил Кэрол, чтобы рассказать ей, что с ним произошло. Они вместе немного поплакали над превратностями судьбы, а потом всю оставшуюся часть ночи любили друг друга, празднуя это событие.
И вот сейчас, сейчас все должно будет свершиться — его ребенок уже был в пути, он вот-вот появится на свет.
— Держись, любимая, — громко взывал он к Кэрол, отмеряя милю за милей, которые разделяли их. — Я спешу к тебе.
Спайдер Майк вытягивал шею и крутил головой в разные стороны, стараясь вовремя заметить всевозможные препятствия с того момента, как он отделился от Конвоя. Он не мог не согласиться, что несмотря на прощальные слова Утенка тот был сильно озабочен отъездом друга. Первые несколько миль были для Майка пыткой, переходившей порой в ужас, граничащий с
Он только что пересек границу Техаса и чувствовал себя чуть-чуть лучше, чем человек, пытающийся удержаться на катящихся шариках.
С одной стороны, он был слишком далеко сейчас от того места, где находился Конвой, и если его вдруг остановят, он всегда сможет сказать, что никогда не слышал о нем. При этих мыслях его начинали мучить угрызения совести. В конце концов, если бы Утенок не захотел помочь ему, Конвою не с чего было бы начаться. Чтобы не так остро чувствовать собственную вину, Майк убеждал себя, что его отсутствие никак не отразится на остальных участниках Конвоя, а кроме того он знал, что они от всей души желают ему благополучного возвращения домой. Такие это были люди. И он не задумываясь сделает для них что угодно, когда наступит время.
Спайдеру Майку необходимо было сохранить скорость в допустимых пределах, как бы он ни торопился. Имея в кармане всего несколько баксов, квитанция на штраф может оказаться настолько же опасной и серьезной вещью, как вооруженное нападение грабителей, если учесть его стремление без задержек добраться до дома.
Проезжая мимо указателя «Альварес Техас», Майк еще больше сбавил скорость и теперь делал на пять миль меньше положенного лимита, который составлял тридцать пять миль в час.
Хайвей был пустынен, как и можно было ожидать в воскресную ночь, но это была опасная территория. Эта дорога в Техасе была эквивалентна шоссе один — сорок в Аризоне, хозяином которой считал себя Лайл. Тракеры, регулярно пользующиеся этим хайвеё м, дали Альваресу прозвище — «Ад для тракеров». Ни один из них не сомневался, что Тини Альварес — коп, работающий в городе — настолько близок к дьяволу, насколько это вообще возможно.
Лично Майк ни разу не сталкивался с неприятностями за те несколько рейсов, что он проделал через этот участок, но это еще ничего не доказывало.
Как раз при этой мысли сзади раздался вой сирены. В боковом зеркале Спайдер Майк видел свет фар и сполохи маячка. Кто-то впереди, видимо, получит сейчас по заднице.
Тракер посмотрел на свой спидометр. Стрелка застыла на тридцати милях. Все в порядке.
Может быть, это всего лишь задние фонари незамеченного им встречного автомобиля… Или копы преследуют кого-то по очень нехорошей причине. Он слышал об одном водителе из Монтаны, который удирал от патрульных, имея при себе амфетамины. Но даже с этим у Майка все было о'кей. Он взял только необходимое, остальное выбросил по дороге. Скорость же он не превышал с того момента, как оставил Конвой.
Сирена, установленная в идущем по пятам автомобиле, завыла снова, и водитель прибавил газу, чтобы оказаться впереди грузовика. Еле сдерживая желание до отказа нажать на акселератор и оторваться от этих сукиных сынов. Майк прижался к обочине. По крайней мере, сейчас он был чист, и знал это. Даже в Альваресе никто не сможет придраться к нему без причины.
Коп, вылезший из патрульной машины, чтобы пообщаться с тракером, был больше похож на медведя, чем на человека. Его рост составлял около шести с половиной футов и брюхо, какое обычно бывает у шерифов на юге, красноречиво говорило о том, что он носит двадцать седьмой — двадцать седьмой с половиной размер. Освещенный со спины задними красными габаритами своей машины, он казался еще крупнеё, еще массивнеё. Майк был наслышан об этом человеке — это был Тини Альварес собственной персоной.