Координаты чудес (сборник)
Шрифт:
— Как вас зовут? — резко спросил старик.
— Томас Блейн.
— Возраст?
— Тридцать два года. Но...
— Семейное положение?
— Холост. В чем...
— Видите? — произнес старик, поворачиваясь к своему багроволицему коллеге.— Он в полном сознании, без сомнения.
— Вот никогда бы не поверил,— покачал головой багроволицый.
— А я не вижу в этом ничего странного. Травма смерти преувеличена, сильно преувеличена. Это будет отражено в моей будущей книге.
— Хм... Однако депрессия при новом рождении...
—
— Да. Но мне хотелось бы узнать...
— Видите?! — торжествующе заявил старый врач.— Он снова живой и в полном рассудке. Вы согласны подписать отчет вместе со мной?
— Пожалуй, у меня нет иного выхода,— согласился багроволицый.
Врачи вышли. Блейн посмотрел им вслед, не понимая, о чем они говорили.
Приветливо улыбаясь, к нему подошла толстая медсестра.
— Как вы себя чувствуете? — спросила она.
— Превосходно,— произнес Блейн.— Однако я не понимаю...
— Извините,— перебила его медсестра,— пока никаких вопросов. Так распорядился врач. Выпейте вот это лекарство, оно взбодрит вас... Вот и молодец. Не беспокойтесь, все будет в порядке.
Женщина вышла. Ее ободряющие слова напугали Блейна. Что она имела в виду, заявив, что все будет в порядке? Значит, что-то было не в порядке? Что же, что не в порядке? И как он оказался в больнице? Что случилось?
Бородатый врач вернулся, на этот раз в сопровождении молодой женщины.
— С ним все в порядке, доктор? — спросила она.
— Он здоров и рассуждает здраво,— ответил старик.— Я бы назвал это очень успешным переходом.
— Значит, можно начинать интервью?
— Разумеется. Хотя я не могу гарантировать его поведение. Травма, вызванная смертью, хоть и крайне преувеличена, но все-таки способна...
— Да-да, понимаю.
Девушка подошла к кровати и склонилась над Блейном. «Хорошенькая»,— заметил он. Точеные черты лица, свежая, словно светящаяся кожа. У девушки были длинные блестящие каштановые волосы, гладко зачесанные назад, от нее едва уловимо пахло духами. Она могла бы быть прелестной, но ее портила неподвижность черт, какая-то нарочитая напряженность тела. Трудно было представить ее смеющейся или плачущей и уж совсем невозможно — вообразить рядом с собой в постели. В ней было что-то фанатичное, нечто преданно-революционное. Впрочем, Блейну показалось, что причина таится в ней самой.
— Здравствуйте, мистер Блейн,— сказала она.— Меня зовут Мэри Торн.
— Здравствуйте,— приветливо улыбнулся Блейн.
— Мистер Блейн, как по-вашему, где вы сейчас находитесь?
— Похоже на больницу. Полагаю...
Он замолчал, заметив у нее в руке маленький микрофон.
— Итак, что вы полагаете?
Она сделала едва заметный жест. В палату вошли мужчины и стали расставлять вокруг кровати какое-то громоздкое оборудование.
— Продолжайте,— сказала Мэри Торн.— Скажите нам, что вы полагаете.
— Убирайтесь
— Мы хотим помочь вам,— объяснила Мэри Торн.— Разве не в ваших интересах оказать нам содействие?
Блейн кивнул. Ему захотелось, чтобы она улыбнулась. Внезапно он почувствовал какую-то тревогу. Выходит, с ним что-то случилось?
— Вы помните, что с вами произошел несчастный случай? — спросила она.
— Какой несчастный случай?
— Разве вы не помните об аварии?
Блейн вздрогнул, вспомнив ослепительные фары, летящие навстречу, ревущий двигатель, удар — и смерть.
— Да. У меня в руках сломался руль. Затем рулевая колонка пронзила мне грудь, и я ударился головой.
— Посмотрите на свою грудь,— тихо сказала девушка.
Блейн расстегнул пижаму. На груди не было никаких
следов.
— Но этого не может быть! — воскликнул он.
Его голос звучал глухо, словно доносился издалека. Блейн заметил, что люди вокруг кровати о чем-то разговаривали, склонившись над своими приборами; они казались ему похожими на тени, плоские и прозрачные. Их тонкие голоса напоминали жужжание мух у оконного стекла.
«Прекрасная первая реакция!»
«Действительно».
— Вы ничуть не пострадали,—заметила Мэри Торн, обращаясь к Блейну.
Он взглянул на свое здоровое тело — и вспомнил об аварии.
— Я не верю этому! — выкрикнул он.
«Идеальное поведение».
«Превосходное сочетание неуверенности и осознания реальности».
— Потише, пожалуйста,— обратилась к ним Мэри Торн.— Продолжайте, мистер Блейн.
— Я помню катастрофу,— медленно произнес Блейн.— Помню, как мы врезались друг в друга. И помню, что... умер.
«Ты только послушай, черт возьми! Это настоящее представление».
«Совершенно спонтанная сцена».
«Фантастика! Да все они сойдут с ума!»
— Не так громко, прошу вас,— снова попросила девушка.— Мистер Блейн, вы действительно помните, что умерли?
— Да-да, я умер!
«Посмотри на его лицо!»
«Нелепое выражение только усиливает убедительность происходящего».
«Будем надеяться, что и Рейли придерживается такой же точки зрения».
— Внимательно посмотрите на себя, мистер Блейн. Вот зеркало. Взгляните на свое лицо,— произнесла Мэри Торн.
Блейн взглянул в зеркало и задрожал как в лихорадке. Он коснулся стекла, затем дрожащими пальцами провел по лицу.
— Но это не мое лицо! Где мое лицо? Куда вы дели мое тело и мое лицо?
Это был ночной кошмар, и он никак не мог проснуться. Его окружали неосязаемые люди-тени с голосами, как у мух, бьющихся в оконное стекло, которые склонились над своими картонными машинами; от них исходила какая-то смутная угроза, и в то же время они были к нему странно равнодушны, почти его не замечали.