Координаты неизвестны
Шрифт:
Бегство из плена, захват рации, поимка «опаснейшего антифашиста» прославили Вихтенберга. О нем рассказывали легенды, и фюрер счел за благо поставить его во главе службы безопасности и охраны заводов, таящих в своих корпусах величайшую государственную и военную тайну. Эта «тайна» стала панацеей от всех бед, нависших над гитлеровской Германией к началу 1944 года.
На востоке фронт трещал по швам. Бесславно гибли сотни немецких дивизий и дивизий сателлитов фашистской Германии.
Тотальная мобилизация немцев, способных носить оружие, начатая еще летом 1943 года, вконец
На севере они прорвали блокаду Ленинграда и вклинились из района озера Ильмень в Прибалтику.
На Украине окружили и уничтожили две крупные группировки в районах Корсунь — Шевченковский и Звенигородка — Умань.
Чуть южнее вынудили германское командование уйти из Криворожского железорудного района…
Еще южнее вышли на границу с Румынией.
Появление советских армий на подступах к Балканам и в предгорьях Карпат усиливало разброд среди союзников фашистской Германии, грозило ей полной изоляцией.
Давно уже иссякла вера населения фатерланда да и солдатской массы в геббельсовские утешительные и обнадеживающие комментарии, в «эластичные обороны», «планомерные отходы» и «стратегические выравнивания фронтов».
Все эти ухищрения остались позади. И нацистские пропагандисты из кожи вон лезли, чтобы заставить народ и армию уверовать в чудодейственную силу нового «секретного оружия», которое вот-вот будет введено в действие.
Геббельс патетически хрипел перед микрофоном; «Теперь больше чем когда-либо фюрер уверен в победе, ради которой днем и ночью пребывает в непрерывном труде… Доблестные воины! Близок день, когда наш великий фюрер даст вам новейшее оружие, с помощью которого великая германская нация повергнет в прах своих врагов!»
«Тайное», «секретное» оружие стало новым символом веры нацистов в грядущую победу. Над освоением экого оружия трудились ученые-нацисты, на секретных заводах в подземных цехах работали обреченные на смерть тысячи рабочих. Их везли навалом в вагонах для скота почти из всех стран Европы. Глава СС Гиммлер подхлестывал их ободряющим лозунгом: «Труд приносит освобождение». Но люди здесь стали безымянными — имена им заменили вытатуированные на теле номера, а свободными они становились лишь после смерти…
Первой ступенью изобретения были ракетные снаряды ФАУ-1, потом появились усовершенствованные ФАУ-2… Нацисты не теряли надежды достигнуть к третьей ступени — получить и применить оружие невиданной силы, способное в одно мгновение опустошить целые города и уничтожить тысячи людей.
…Первые дни мая выдались солнечные и тихие. Цвели черемуха и сирень. Воздух благоухал. Из приоткрытых массивных дверей сельской церкви доносились унылые аккорды фисгармонии, заменявшей орган. Шла воскресная служба. Верующие оплакивали родных, погибших в «азиатской пустыне». Наискосок от церкви к пивной по выложенному плитками тротуару, постукивая костылями, ковыляли безногие, их обгоняли соотечественники с развевающимися на ветерке пустыми рукавами.
Было около одиннадцати часов, когда к пивной подъехал грузовик с ящиком в кузове. Шофер остался
Как всегда, бригаденфюрер СС Вихтенберг прибыл на виллу для воскресного отдыха еще вечером в субботу. Он хорошо выспался, уже успел сделать гимнастику, обойти сад, побриться и бегло просмотреть газеты, когда к дверям спальни подошел старик-эсэсовец. В этот утренний час обычно никто не беспокоил бригаденфюрера, он вел дневник событий за истекшую неделю. Но старик все же постучался и доложил, что на виллу пожаловал какой-то генерал-интендант.
Вихтенберг поморщился, накинул на себя длинный халат, подтянул потуже пояс и бросил взгляд в зеркало. В хорошем расположении духа он вышел на веранду.
Навстречу ему с кресла поднялся генерал-интендант.
— Прошу прощения, господин бригаденфюрер, за беспокойство, — сказал он.
— Хайль Гитлер! Слушаю. Чем могу служить?
Генерал-интендант не торопился. Он чинно снял фуражку, потом темные очки. Вихтенберг обомлел:
— Фон Вильке?!
— Я, — спокойно ответил Отто. — И представьте себе, у вас в гостях!
Вихтенберг ринулся обратно в дом, но из-за двери, прикрывая ее, появился с пистолетом в руке оберлейтенант. У Вихтенберга застрял ком в горле, и, непроизвольно поднимая руки, он скорее выдохнул, чем прошептал:
— Партэзан?
Бригаденфюрер и представить себе не мог, что не прошло и недели в том памятном 1942 году, когда ему удалось захватить разбитую рацию Майера, как Отто Вильке, Алексей Ильин и Вилли Фишер уже обосновались в Берлине. Установив связь с Рихардом и Хеслером, группа вскоре возобновила свою деятельность. Теперь разведчики действовали еще более осмотрительно. И сделано ими было немало.
Сейчас разговор был без лирических отступлений. Ильин и Вильке обещали сохранить Вихтенбергу жизнь при условии, если он поможет им вызволить одного заключенного мастера, работающего в подземном цехе подведомственного ему «сотого» завода…
— И сделать это нужно сегодня. Сейчас же! — резко, тоном приказа, произнес Ильин.
— Я не смогу… Это невозможно, господа… — едва переводя дыхание, проговорил Вихтенберг. — Никто из заключенных без специального приказа самого рейхсфюрера СС Гиммлера не может покинуть завод. Это совершенно исключено!
— А что, завод разве такой большой важности? — спросил невинным голосом Вильке.
Вихтенберг пожал плечами, посмотрел по очереди на одного, на другого и неохотно сказал:
— Да…