Коп из полиции нравов [Коп из полиции нравов. Шпион поневоле. Требуется секретарша. Весьма опасная игра]
Шрифт:
— И если кто-нибудь еще раз до меня дотронется, то я вас просто изувечу. Меня обучили таким вещам, которые вашему инструктору по самообороне из Сандхэрста и не снились. Так что держите свои ручонки с обкусанными ногтями при себе.
Журнальный столик оказался у них прямо под голыми коленями, и они с нечленораздельными воплями рухнули через него.
Я прыгнул к ним, подхватил выпавшее оружие и отскочил назад, держа в каждой руке по пистолету. Они поднялись красные от стыда, расстроенные и очень испуганные.
— Ладно, ребята, время
Оба молчали, как и подобает храбрым солдатам. Я удивился, что они не сообщили свое имя, звание и воинский номер, как об этом обычно пишут в книгах. Пришлось выстрелить в пол возле их ног. Тяжелая пуля проделала большое отверстие с рваными краями в пластике.
— Я не шучу, парни. Ранить вас обоих для меня не составит никакого труда. Когда я расскажу Руперту Квину, как вы вели себя, и что я вынужден был сделать, то он поймет, что дело обязательно должно было закончиться стрельбой.
Красные лица побелели, как весенний снег, причем темноволосый слегка позеленел, а белокурый посерел.
— Мы должны были привезти вас на базу НАТО, — сказал блондин.
— А был там некто по имени Руперт Квин? Такой небольшой, лысеющий, с мерзким характером и безупречно одетый?
— Нет. Мы получили приказ от полковника. Они прилетели с Кипра, и вас, когда мы привезем, должны были отправить туда же.
— Прекрасно, мой начальник все еще на Кипре. Ну, чтобы сэкономить время, я полечу туда сам.
Мое предложение повергло их в ужас. Дверь приоткрылась, и в щель осторожно просунулась голова диспетчера, которому я так прилично заплатил.
— Все в порядке?
Я наградил его самым жутким из своих взглядов, и он немедленно ретировался. Пришлось позвать его обратно. Он выглядел невинно, как незамужняя девушка, словно не он предупредил этих ребят, прибывших за мной, где меня найти и что я сплю.
— Есть у вас ключ от этой комнаты?
— Да, да, — Он рад был услужить, достал большую связку ключей и принялся сражаться с ней, отыскивая нужный.
Я подошел к окну. Комната находилась на втором этаже и поблизости не было удобных водосточных труб. Можно было предположить, что офицеры из окна прыгать не станут. Тогда я забрал ключ и вытолкал диспетчера за дверь.
— Ну, хорошо, парни, чтобы вы не наделали глупостей, пытаясь меня остановить, я намерен ради вашей же собственной безопасности запереть вас здесь. Старик Ахилл, которого вы только что видели, останется снаружи с одним из этих пистолетов и любая ваша попытка выйти отсюда до того, как я взлечу, закончится тем, что он впадет в панику и начнет стрелять прямо через дверь. Так что всего хорошего.
— Но, но… — начал брюнет, но я уже ушел и запер дверь снаружи. Человек, которого я окрестил Ахиллом, ждал, нервно потирая руки.
Конечно, у меня не было ни малейшего желания оставлять его сторожить дверь. И ему совершенно не был нужен ни один из этих пистолетов — у него был собственный. Но он никогда
В тени у выхода стоял армейский «лендровер», внутри которого сидел капрал, погрузившийся в чтение «Плейбоя». Я не стал нарушать его сексуальные мечты, и он никоим образом не показал, что меня заметил. Механики уже начинали волноваться, так как «Чессна» была готова к вылету. Я запер оба пистолета в ящик, в котором уже хранилось оружие Детмана и его компании, выудил карту и развернул ее в тени ангара. Полет предстоял достаточно несложный — теперь не нужно было крутиться вокруг островов, и я мог проделать его не спеша. У меня не было никакого желания торопиться увидеть Квина — пусть он немного попотеет. Такая маленькая месть с моей стороны.
Механики получили обещанные деньги, тогда как Ахилл стоял, переминаясь с ноги на ногу. У меня не было желания давать ему еще денег, поэтому я пожал ему руку, похлопал пару раз по спине, взобрался на крыло, а оттуда в кабину самолета. Там было жарко, как в сауне, потому что «Чессна» все это время стояла на солнце. Руки у меня моментально вспотели, и я просто чувствовал, как капли катятся у меня по затылку и стекают за воротник. Пришлось принять еще одну таблетку бензедрина — трехчасовой сон да плюс эта жара привели к тому, что я словно собирался погрузиться в зимнюю спячку.
«Пора бросать эту привычку к бензедрину», — подумал я.
Взлетев, я как можно быстрее набрал высоту, чтобы очутиться в холодке. Мне жутко хотелось пить, но все жидкости в самолете были укомплектованы снотворным. Я постарался отвлечься от мыслей о высоких кружках с пенистым пивом и начал наблюдать как, словно в мечтах оператора студии «Текниколор», садится в море солнце. Следовало обдумать аргументы, которые придется использовать, чтобы убедить босса, — однако они не приходили мне в голову. Все, о чем я был способен думать, — это прохладный вечерний бриз на Датосе, высокий бокал со льдом и выпивкой и сидящая рядом со мной Вероника.
Если в ближайшие часы мне хоть немного повезет, — а до настоящего момента я делал все довольно правильно, — то у меня появится возможность на некоторое время уйти в отставку с моей нечестным образом нажитой добычей и поселиться в каком-нибудь приятном, свободном от налогов местечке вроде Нассау или даже на Таити, что всегда было мечтой любого истинного бездельника.
На небе медленно проступили звезды, я очнулся от сладких видений, потянулся и включил радио. Потом связался с Кипром, до которого оставалось около сотни миль, и велел предупредить Квина о моем скором прибытии — мне хотелось, чтобы он оказался на взлетно-посадочной полосе, хотелось увидеть его лицо, когда он поймет, что Детмана со мной нет.