Копье и кость
Шрифт:
Ронелих крутил в пальцах перо, время от времени грызя его кончик: сочувствовать или поздравлять сестру – было неясно.
Вошел Роланд:
– А я все думал, куда ты пропал… – Брат заглянул через плечо Ронелиха на стол и почти безучастно добавил: – Кому пишешь?
– Герцогине Лигар, более известной как «сестра».
Роланд, не изменившись в лице, со скукой спросил:
– Зачем?
Ронелих не нашелся с ответом: что значит «зачем»?
– У нее есть муж, – заметил Роланд. – Правда, едва ли у него еще остались силы радовать женщин.
– Это
– Зато, если бы у Кэя нашлось для нее внимание и время, думаю, наша сестра-жрица была бы счастливее. Особенно теперь, когда старый Грей помер, как…
– Заткнись.
Роланд смерил брата оценивающим взглядом.
– Я зашел сказать: лошади готовы. Можем ехать.
Ронелих кивнул и мотнул головой в сторону двери. Наскоро закончив письмо, велел поживее сыскать гонца и отправился в родное герцогство.
Шиада ужинала в безмолвии – Кэй, наскоро перехватив еды, оставил ее в одиночестве, а Берада за столом вовсе не было. После ужина жрица несколько часов провела в молельне, а когда отправилась спать, в одном из коридоров замка увидела, как из покоев Берада вышла обнаженная пышнотелая служанка, закутанная в простыню. Последняя, поняв, что обнаружена, пискнула и убежала. Берад задержался в дверях, недоумевая, и вскоре узрел жену. Шиада прошла мимо с таким видом, будто сам факт нахождения рядом с мужем вызывал у нее острые приступы дурноты. Осторожно затворив дверь, герцог вернулся в комнату и, сев на кровать, громко выругался.
Заснула Шиада быстро и глубоко. Великое предначертание Второй среди жриц требует от нее прожить долгую жизнь и вложить в исполнение Замыслов все силы. Поэтому их нужно беречь.
В последующие дни Шиада украдкой бросала любопытствующий взгляд на служанку всякий раз, когда пересекалась с ней. И всякий раз женщина не осмеливалась поднять глаз. Через неделю жрица застала ее на кухне, рыдающей, уткнувшись лицом в колени старшей поварихи. Еще через пару недель жрица поняла, что служанка немного прибавила в весе.
«В конце концов, это в его природе», – рассеянно подумала жрица, минуя вечером коридоры замка. Глубоко вздохнув, постучала и вошла в спальню Кэя. Тот стоял раскинув руки – его раздевала служанка. Завидев мачеху (Кэя передернуло, едва она появилась), молодой человек велел служанке выйти.
– Чем обязан? – проговорил удивленно, когда остался с Шиадой наедине. С самого первого дня их сосуществования молодые люди условились, что никаких обращений вроде «мачехи», «матушки», «пасынка» или «сынка» не примут – в конце концов, прежде они знались вполне дружески. До выходки Берада с женитьбой.
– Хочу спросить кое-что, так, чтобы об этом никто не узнал.
– Я слушаю, – ответил молодой человек, подал Шиаде руку и проводил в кресло. Сам сел на кровать.
– Сколько у твоего отца бастардов?
Кэй выпучил на жрицу глаза, но быстро взял себя в руки.
– Два сына и дочь.
– И где они все?
– Шиада, неужели…
– Где? – спокойно повторила жрица.
– За пару недель до женитьбы отец распорядился, чтобы братья переехали к
– Зачем это потребовалось?
– Не хотел задевать твоих женских чувств. Ну, так, во всяком случае, выглядело и так он нам сказал.
Жрица немного отклонилась, моргнула и расхохоталась. И чего здесь смешного? Кэй свел брови.
– А дочь? – спросила, немного успокоившись. Надо же, присмотрелась жрица к мужчине: когда Кэй хмурится, становится до жути похож на деда в молодости.
– Мира, ей четырнадцать, ты видела ее среди служанок.
Жрица взметнула брови – и впрямь частенько видела девчонку, которая в присутствии герцогини держалась больно уж раболепно. Рукастая.
– Отец переживал, что тебя это будет беспокоить, – продолжал Кэй. – «Будущая герцогиня слишком молода для подобного», – сказал он. Ну или как-то похоже. Короче, замковым строго-настрого запрещено болтать в твоем присутствии о папиных бастардах.
Ага, а вот плодить их он по сей день себе не запретит». – Жрица взметнула бровь.
– Я не знаю, как у вас в Мэинтаре, но здесь ни одной женщине ни мой дед, ни отец не позволяли той свободы, какой располагаешь ты. Я бы даже сказал, что отец вообще никому не позволял такой свободы… – Кэй неожиданно утих.
– Если Берад не хотел, чтобы я знала, зачем ты мне рассказал?
– Потому что ты спросила.
– И ты ответил, зная, что отец против?
– Я не отец, – просто и уверенно ответил Кэй, стягивая рубашку. Видя недоумение Шиады, молодой мужчина пояснил: – Я не верю, что тебя это может ранить, обидеть или еще что-нибудь подобное. К тому же всем известно, что вы не любите друг друга, так что ваши отношения тоже не пострадают.
«Идеальный Лигар, – подумала жрица, глядя на мужчину. – До последней кровинки».
Шиада поднялась:
– Спасибо за ответы и прости за беспокойство.
– Да чего уж, – отозвался Кэй. – В конце концов, мы живем под одной крышей.
Кэй смолк, не сводя с Шиады чернющих глаз. Жрица кивнула, не улыбнувшись, и вышла.
На другой день Шиада отправила Гвинет с подарком к мужу. Женщины, кроме одной, были не вхожи в кабинет и покои герцога без приглашения. Но о том, чтобы передать пошитые тунику с плащом собственноручно, жрица даже думать не думала. Берад был удивлен, услышав от стражника о визите «служанки ее светлости». Ну право, такие вещи не случаются каждый день, должна же быть причина, по которой Гвинет что-то забыла в его кабинете.
– Пусти.
Гвинет бухнулась в пол у самого порога.
– Я п-прошу прощения, – заикаясь, сказала она, – госпожа велела передать вам э-это, – она протянула руки со сложенными на них плащом и туникой.
– Поднимись ты, – велел Лигар, отрываясь от просмотра описаний древних фамилий Иландара. – И подойди ближе. Что там?
– Туника и плащ. Ее светлость сготовила их для вас и велела передать.
«Подарок? От Шиады? Что за напасть… Не дай бог, снег выпадет раньше времени или, наоборот, боярышник во дворе зацветет».