Копье и кровь
Шрифт:
Джандинарья еще теснее прижалась к Дамдину. Того уже нельзя было назвать беспросветно хмурым. Он неотрывно глядел на Гелисинийру и буквально на глазах превращался в статую наподобие того Тиберина, что разлегся на постаменте в тридцати метрах от кабака «Утеха патриция». Габлер обвел зал быстрым взглядом – никто по-прежнему не обращал на них внимания. Обычное дело – хошки снимают клиентов…
– Вот так, мистер… Вот так… – приговаривала Гелисинийра.
Крис мог с уверенностью сказать, что именно видит сейчас пилот. Мрак, беспросветный мрак, потоком истекающий из ее глаз. Этот мрак
Превращенный в изваяние Дамдин замер за столом. Джандинарья, работая на публику, игриво положила голову ему на плечо, а Гелисинийра еще ближе придвинулась к Габлеру и шепнула ему в ухо:
– Спрашивай, он готов. Только назови его по имени.
Крис уставился в остекленевшие глаза пилота и тихо, но внятно, с расстановкой, потребовал:
– Дамдин, назови код секретного саба Твинса в системе Юпитера.
Ничто не дрогнуло на лице пилота, да и сам он даже не пошевельнулся. Но рот открыл без труда и начал говорить – монотонно и негромко. Габлер тут же забивал каждую цифру в память своего унидеска.
– Повтори код, – сказал он, когда Дамдин замолчал. – Медленно.
Пилот еще раз назвал десяток цифр, и Крис проверил свою запись. Ошибок не было.
– Никаких других паролей для прохода через саб не надо? – спросил он.
– Не надо, – ответил пилот.
– Назови координаты секретного саба, – задал новый вопрос Габлер.
Пилот вновь принялся говорить тоном автомата – четко, без запинок, словно упражнялся в этом каждое утро. Габлер зафиксировал ответ, проверил и повернулся к Гелисинийре:
– Все, расколдуйте его и исчезайте. И посуду свою заберите.
Когда глаза Дамдина оттаяли, вместе с ним за столом сидел только Крис. Пилот уставился на свой второй полный бокал, протянул к нему руку.
– Так могут под зад коленом? – повторил Габлер. – Или как?
– Ты о чем? – рассеянно спросил Дамдин, взял бокал и осторожно принюхался.
– Да все о том же. Что, пиво не нравится?
– Это ведь «Черная птица», да? Как-то необычно в голову шибануло.
– Бывает, – сказал Крис. – Я как-то раз вообще от него чуть не отключился. Правда, выпил литра два, и после коньяка. Сидел в компании с хошкой…
Пилот на эти слова никак не отреагировал. Габлеру стало ясно, что эпизод с Гелисинийрой и Джандинарьей в его памяти не отложился. А беллизонских жриц в кабаке уже не было.
– Так ты мне ответишь или нет? – продолжал допытываться Габлер.
Дамдин еще раз недоверчиво понюхал пиво, сделал маленький глоток. Прислушался к себе, слегка пожал плечами и взглянул на Криса:
– Вот тебе мой совет, Габлер: не ищи каких-то лазеек. Чувствуешь, что вляпался – обратись к Квадрату… к Роймеру. Он нормальный мужик, рассудит по справедливости. Если сочтет твои обнималки несовместимыми со службой в Осоте, значит, прими это – и на выход. Чем ты вообще думал?
– Да уж, наверное, не головой, – притворно вздохнул Габлер и влил в себя полбокала разом. – Ладно, жизнь покажет.
– Вот это ты правильно говоришь, – не очень внятно произнес пилот, потому что отправил в рот сразу три хвостика и тщательно их пережевывал. – Жизнь покажет. Я, вон, вторую декаду завершаю, и тоже было кое-что… Похлеще, чем у тебя,
Крис не донес до рта хвостик мельфика и спросил:
– Он хуже Роймера был?
– Да как сказать… – Пилот задумчиво покачал в руке бокал. – Хуже, лучше… Это все относительно. Для кого как. Тут дело в другом. Вот, знаешь, бывает такое: лично тебе человек ничего вроде бы плохого не сделал, а нет у тебя к нему доверия. Это, наверное, где-то на уровне подсознания, инстинкт какой-то… Вот так и с Шацким. И не скажу, что двойное дно у него, а все равно как-то… – Дамдин поморщился и пошевелил пальцами свободной руки. – Даже не могу объяснить.
– Наверное, бывает и такое, – согласился Габлер.
Ему с подобными людьми сталкиваться не приходилось. Слова пилота всколыхнули его настороженное отношение к Солтио Шацкому, и Крис подумал, что правильно сделал, расположившись в съемной квартире, а не в собственной. А то нашли бы его через неделю утонувшим в ванне… Уснул, мол, в пьяном виде и захлебнулся. И в желудке при вскрытии обнаружили бы литра три алкоголя – грэнды позаботились бы.
Его мысли прервал сигнал унидеска. Габлер посмотрел, кто его вызывает, и чуть не выронил бокал. Это был Шацкий! Некоторое время Крис сидел, глядя на строчку с именем абонента, а потом отключил сигнал. С Шацким ему говорить совершенно не хотелось.
– И в кабаке норовят достать, – пробурчал он для пилота и убрал аппарат в карман.
Впрочем, Дамдин был поглощен перебиранием хвостиков и собственными воспоминаниями и, кажется, пропустил эти слова мимо ушей. Прежняя насупленность ушла, и пилот выглядел вполне благодушным. Да и кто не будет благодушным, если его угощают пивом с мельфиками!
Дамдин допил второй бокал, вытер пальцы салфеткой, посмотрел на остатки закуски:
– С удовольствием посидел бы с тобой еще, но… Когда жена ставит задачи, их надо выполнять. Для собственного спокойствия. А что не смог тебе помочь, так это дело такое…
– Да нет, ты мне помог, – искренне сказал Габлер.
Когда начнут выяснять, каким образом проскочила сквозь секретный саб некая частная яхта, то непременно доберутся и до Дамдина Игарты. Но вряд ли смогут сделать его виноватым. Так что ничего похожего на угрызения совести Крис не испытывал. Да и вообще, события последнего времени изменили его точку зрения на то, что считать хорошим поступком, а что – плохим. Выходило так, что поступок хорош, если он способствует достижению твоей цели. Всплыло в голове чье-то высказывание: «Цель оправдывает средства». Возможно, это стоило обдумать, но Габлер не стал этим заниматься. Пилот ушел, бережно унося в желудке пиво, но избавившись от некоторых недавних впечатлений. Вернее, избавленный искусными действиями двух служительниц Триединого. А Крис посидел еще немного и тоже покинул кабак «Утеха патриция». План, в котором главная роль отводилась двум беллизонкам, сработал на сто процентов.