Копье судьбы. От Голгофы до падения Рейхстага
Шрифт:
Адольф Гитлер радовался началу войны, потому что тем самым его бедствиям в Мюнхене, где он устроился немногим лучше, чем в Вене, был положен конец. Военная служба обещала ему относительно сытую жизнь, он надеялся обрести уверенность в себе. Однако все оказалось не так просто. Как австрийский подданный, он должен был получить особое разрешение. Правда, король Баварии не заставил долго ждать и дал добро.
Его зачислили в первую роту 16-го Баварского запасного пехотного полка, известного как полк Листа — по имени его создателя. Пройдя короткую учебу в Баварии, полк прибыл на фронт, в район Ипра,
Почти всю войну, кроме лечения в 1916 году после ранения в ногу, он находился в самой гуще боев, включая долгую и тяжелую битву при Сомме.
Адольф Гитлер был связным, то есть передавал донесения из полкового штаба на передовую. В критические минуты связным приходится полагаться лишь на самих себя и только находчивость помогает им спасти свою жизнь.
В мирное время Гитлер чувствовал себя изгоем, а на войне будто обрел свой дом. Однако патриотическому угару он не поддался, хотя многие в это верят. Скорее, на войне он хотел испытать судьбу, а повседневные тяготы походной жизни только укрепляли его волю.
Если соединить вместе разрозненные воспоминания его сослуживцев, мы получим образ сильного человека, незаурядной личности.
«Парень со странностями, — вспоминал, например, Ганс Менд, — часто сидел в углу в нашем бункере во время обеда, обхватив голову руками и ни на кого не обращая внимания. Потом вскакивал и бегал туда-сюда, сетуя, что, несмотря на все наши усилия, мы обречены, потому что незримые враги Германии опаснее любых пушек. А как-то он надвинул на голову каску, словно закрывшись от всего мира, и так ушел в себя, что мы долго не могли его растрясти».
Но никто не мог назвать его трусом или хлюпиком, а вот его выдержка и дисциплина были видны всем. Обычные солдатские разговоры о женщинах и возвращении домой его не привлекали. «Мы злились на него и не очень с ним ладили. Он был среди нас белой вороной и никогда вместе с нами не проклинал войну», — говорил Менд.
Ужасы войны и одиночество только закаляли Гитлера, старавшегося обрести ту сверхчеловеческую силу, которая понадобится ему для выполнения миссии, предначертанной богами германского народа.
В августе 1918 года его наградили Железным крестом I степени. Это самый почетный знак отличия, который мог заслужить обыкновенный ефрейтор германской армии. Но в официальной истории полка Листа есть лишь документы, подтверждающие эту награду, но ничего не сказано, за что она дана.
Судя по некоторым фронтовым письмам, Гитлер освободился от всех своих слабостей и обрел неустрашимый дух, который должен был привести его к вершинам славы.
Конрад Хайден, внимательно изучавший военную переписку Гитлера, говорил: «Он был стойким солдатом. Ему не в чем было себя упрекнуть. Он храбр и не цепляется за жизнь. Но он ценит жизнь как чудо или, скорее, череду чудес, потому что выжил среди рвущихся снарядов, когда почти весь его полк был уничтожен, а его защищало само провидение».
Но от веры в Провидение мало что осталось, когда в самом конце войны Гитлер среди прочих подвергся английской газовой атаке. Отравленного ипритом и на время ослепшего, его отправили на поезде из Франции в Пасфальк — небольшой городок к северо-востоку от Берлина.
Однако это отравление газом оказалось неожиданным даром судьбы: в госпитальной палате
Пока Гитлер лечился, восстанавливая зрение, как гром среди ясного неба прозвучало известие о том, что война Германией проиграна.
Профессор Алан Баллок писал в своей книге «Исследование тирании»: «Капитуляция Германии стала шоком, который изменил всю его жизнь. Все дорогое ему было повержено». В этом Гитлер хотел позже убедить своих соотечественников, но суть дела была совсем в другом. Гитлера снедала только жажда власти, и поражение вовсе не выбило его из колеи. Низвержение Германии, послевоенный хаос и унижение нации помогли ему взойти на политический олимп. Победный исход войны сделал бы его ненужным, и он хорошо это понимал. Поэтому всеми своими достижениями он обязан именно поражению Германии, а также собственной политической изворотливости.
Когда Гитлер в ноябре 1918 года вернулся в Мюнхен, город находился на осадном положении. Короля Баварии свергли, правительство сбежало, социал-демократы захватили парламент и провозгласили республику. На улицах то и дело возникали вооруженные стычки, заводы стояли, цены на продукты взлетали все выше и выше, а бедняки голодали. Фронтовики сбивались в банды и вообще не хотели признавать никакой власти и порядка.
Гитлер продолжал носить военную форму и еженедельно получал жалованье в казарме запасного пехотного полка. Вновь становиться безработным ему не хотелось. Оставшись в рейхсвере, он ничего не терял, а Железный крест I степени вызывал уважение со стороны начальства. Он охотно согласился стать охранником в лагере для военнопленных в Траунштайне, на границе с Австрией. Служба там была необременительная, хватало времени поразмыслить над сложившейся в стране ситуацией и над тем, как заявить о себе на политическом поприще. Он вернулся в Мюнхен в январе 1919 года, когда пленных отправили по домам, а лагерь закрыли.
Скоро ему представился первый случай, чтобы обратить на себя внимание. Правительство Хофмана пало, была провозглашена республика. Гитлеру как и некоторым его боевым товарищам, предложили почаще бывать среди солдат с левыми взглядами и следить за их действиями и высказываниями.
Восстание скоро было подавлено прибывшими из Берлина войсками, а Гитлер указывал на зачинщиков, обрекая их тем самым на верную смерть, и старался присутствовать на казни. Хладнокровие и политические взгляды ефрейтора с Железным крестом наконец были замечены и вознаграждены: он получил должность в политическом отделе местного армейского штаба.
В XIX веке немецкая армия оставалась в стороне от политики. Однако в новом столетии ситуация изменилась и именно рейхсвер сверг в Баварии коммунистов. Генералы тайно поддерживали «вольный корпус» из бывших фронтовиков, снабжали его всем необходимым и использовали как инструмент в политике для предотвращения социалистической революции.
Офицеры, которые возглавляли эти отряды, заявляли, что война не закончена, и отказывались признать поражение Германии. Они стремились во что бы то ни стало свергнуть республиканское правительство, которое обвиняли в предательстве и преднамеренной капитуляции.