Копье судьбы. От Голгофы до падения Рейхстага
Шрифт:
Капитан Эрнст Рём — начальник штаба СА и один из ближайших друзей Адольфа Гитлера — не испытывал большого уважения ни к генералам, ни к закостенелым традициям офицерского корпуса. Он подчеркивал, что его вооруженные добровольцы численно превосходят рейхсвер в тридцать раз, и не сомневался, что убедит фюрера разогнать немецкую армию и создать новые национальные вооруженные силы на основе трехмиллионных отрядов штурмовиков.
Однако Рём ошибся. Гитлер сам поверил в многократно повторяемую им ложь о непобедимости немецкой армии. Он смотрел на рейхсвер как на единственное средство для воплощения в жизнь его мечтаний о всемирном господстве.
Некоторое время Гитлер искал компромисса. Он пытался как-то устроить, чтобы сливки СА влились в немецкую армию. Но генералитет встал на дыбы и не шел ни на какие уступки. Офицерский корпус смотрел на штурмовиков как на шайку бродяг, ответственных за невиданное в истории нации насилие на улицах, за жестокость и террор, когда невинных людей убивали якобы из-за их политических взглядов, а на самом деле из обычных бандитских побуждений. Кроме того, генералы указывали на полную безнравственность Рема и его дружков из штаба СА — развратников, устраивавших гомосексуальные оргии.
Но на окончательное решение Гитлера повлияла не эта критика в адрес его бывшего подручного. Убедила Гитлера очевидная опасность, которую стали представлять для него Рём и его штурмовики. Их вожаки считали себя обойденными, после того как Гитлер пришел к власти. И теперь они не хотели ждать, когда получат армейские звания, жалованье и привилегии, а открыто готовились добиться своего вооруженным путем.
Гитлер предоставил Генриху Гиммлеру полномочия государственного мясника, и тот устроил настоящую кровавую бойню. Почти одновременно было убито четыре тысячи главных штурмовиков — бывших соратников Гитлера по политической борьбе [32] .
32
Ночь длинных ножей — 30 июня 1934 года. Рёма арестовали в баварском санатории. Гитлер предложил ему покончить с собой, но Рём отказался, тогда его застрелили в тюремной камере.
Гиммлер лично наблюдал за массовыми расстрелами штурмовиков и других оппозиционеров. Среди расстреливаемых был и Грегор Штрассер, его бывший мюнхенский босс. Пока росли горы трупов, а стволы винтовок раскалились так, что до них нельзя было дотронуться, античеловек записывал в блокнот имена колеблющихся чернорубашечников, которым не хватало хладнокровия для расстрела беззащитных людей.
Каждый выстрел означал для Гиммлера еще один шаг на пути к абсолютной власти. Кровавая бойня стала инаугурацией для главы жестокого Черного ордена. Началось господство двойника.
Ссылаясь на Закон о превентивном задержании, эсэсовцы, агенты гестапо и другие подручные рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера в черной униформе могли арестовывать кого угодно. Для этого требовалось лишь впечатать имя человека в бланк с подзаголовком: «В соответствии с параграфом I Закона о защите народа и рейха подвергается превентивному задержанию…». События приняли необратимый характер, и миллионы людей были обречены на издевательства, пытки и массовое уничтожение в концентрационных лагерях.
«Превентивное заключение
Благодаря гиммлеровскому «акту заботы» миллионы людей оказались в лагерях, где их морили голодом и заставляли работать до полного изнеможения. Возникла настоящая индустрия смерти, выпускавшая свою зловещую продукцию. Планетарный двойник, или античеловек, завладевший телом и разумом рейхсфюрера СС, демонстрировал дьявольскую изобретательность: невинные душевые в банях превращались в газовые камеры, а невидимые радиоактивные лучи стерилизовали ничего не подозревающих подневольных рабочих.
Всемирный двойник использовал опыт первосвященника и главы синедриона Каиафы, который во время распятия на Голгофе велел командиру стражников переломать кости Иисусу Христу. Этот приказ имел свое моральное «оправдание»: согласно еврейским законам, никого нельзя было казнить в день отдохновения, то есть в субботу. О настоящих причинах этого приказа мы уже говорили в прологе к этой книге: ставилась цель изуродовать тело Христа, чтобы люди убедились: никакой он не Мессия, ибо сказано в священных текстах: «Кость Его да не сокрушится». Этот дьявольский план не был претворен в жизнь только благодаря решительным, но сострадательным действиям центуриона Гая Кассия.
Мы видим мотивы впервые набросившегося на Иисуса Христа двойника и противодействие его бесчеловечным целям со стороны римского центуриона, отважившегося на деяние всемирно-исторической значимости. В этом свете неудивительно, что тот же античеловек, вселившийся в Гиммлера, оказался в XX столетии связан с Копьем Лонгина. Генрих Гиммлер живо заинтересовался Копьем Судьбы и глубоко изучил его историю, уходящую корнями в глубь веков. Рейхсфюрера СС в равной степени привлекали две темы: Копье Лонгина и оккультное значение крови.
Гиммлер приказал сделать для себя точную копию этого древнего оружия в 1935 году, то есть за три года до того, как фюрер аннексировал Австрию и присвоил все сокровища Габсбургской династии.
Тысячу лет назад было сделано одно пророчество, которое подвигло Генриха Гиммлера на действия, косвенно связанные с Копьем Судьбы. Пророчество слетело с губ одного саксонского прорицателя в X веке, во времена короля Генриха Птицелова, и в XX веке грозило сбыться. В нем говорилось о «гигантском урагане, который налетит с востока, чтобы поглотить германцев, если только они не обратят врагов вспять близ Биркенвальда в Вестфалии».
Гиммлер, человек с феноменальной памятью, помнил все немецкие легенды. Теперь он интерпретировал это пророчество в том смысле, что из России и Сибири нагрянут орды славян и желтолицых и покорят Германию, если только путь им не преградит дисциплинированный и преданный своей родине орден, подобный ордену древних тевтонских рыцарей.
Каждый немецкий школьник хорошо знал о подвигах тевтонских рыцарей. Они демонстрировали свой боевой дух под разными стягами и во славу разных монархов. Но когда они оказывались в славном Мариенберге, то их единственной эмблемой становился крест. Между ними больше не было различий, они все становились членами ордена, и не было для них другой чести, кроме как погибнуть в битве, чтобы попасть в Царство Небесное.