Копье Теней
Шрифт:
Вонзив топор противника в груду камней, он повесил голову Скерна на топорище, чтобы его дух мог понаблюдать за стервятниками, расклевывающими тело. Ахазиан посмотрел на следящих за ним с высоты черных птиц.
— Ну что, все получилось так, как вы надеялись? — спросил он, поднимая собственное оружие. — Вы привели его сюда, чтобы он убил меня — или чтобы я убил его?
Вороны насмешливо закаркали. Ахазиан шагнул к птицам, и они взмыли в воздух, унесшись в вихре перьев. Смертеносец глядел им вслед — но только мгновение.
Глава пятнадцатая. ПАУЧЬЕ ЛОГОВО
Волькер разлепил веки. Мир перестал кружиться,
Паутина. Он закашлялся, вспоминая, как дышать. На деревьях висела паутина. Мир сузился до полога из вьющихся стеблей, перекрещивающихся веток и густой переплетенной листвы. А еще — толстых циновок паутины, щедро разбросанных среди зелени. Таких толстых, что кое-где на них виднелись белые лужицы тухлой, застоявшейся дождевой воды. От луж во все стороны расходились дорожки разросшейся, подобно злокачественной заразе, перекидывающейся с дерева на дерево, губчатой плесени.
Волькер с трудом приподнялся. К счастью, во время крушения он не потрял винтовку, но оружие зацепилось за перила. Стрелок огляделся, разыскивая остальных. «Заик», промяв чудовищный полог, висел под совершенно неправдоподобным углом. Палуба едва виднелась сквозь ветви, лозы роскошной занавесью ниспадали на корпус. Лишь густота зелени и сила огромных сучьев не дали эфирному судну рухнуть на далекую землю. Пытаясь встать, Волькер чуть не потерял равновесие. Палуба сильно накренилась, нос смотрел вниз, носовую фигуру поглотила листва. Неожиданно корабль дрогнул, чуть сместившись с громоподобным треском, и тело Волькера пронзила боль.
Он застонал и скрючился. Врезавшийся в перила бок саднил, но сломано ничего вроде не было. Услышав стук — словно бы дождевые капли барабанили по железу, — он посмотрел вверх. Что-то, имеющее слишком много глаз и слишком много ног, взглянуло на него в ответ.
Паук был цвета трухлявого пня и размером с крупную собаку. Щелкая хелицерами, он метнулся к Волькеру. Оружейник откатился, нащупал самопал, вскинул его, но тут в глазах у него помутилось. Паук бега не замедлил, хотя пуля просвистела совсем рядом с ним, срикошетив от корпуса судна. Волькер, выругавшись, отпрянул и выпустил встроенное лезвие, спрятанное под стволом пистоля. Длинный клинок вышел со щелчком — и в этот момент паук прыгнул. Он врезался в Волькера так, что человек распластался по перекошенной палубе, но лезвие вошло твари прямо в брюхо, а Волькер еще и провернул его, попытавшись загнать как можно глубже. Густая жижа хлынула ему на руку, забрызгала лицо. Существо задергалось, издавая пронзительный звук, который нельзя было назвать криком, шлепнулось на палубу и, прокатившись по ней, исчезло в густых зарослях. Но тут же раздались новые постукивания. И новое шипение. И не одно.
— Не двигайся, — велел Брондт. Капитан находился где-то рядом. — Шевельнешься, они бросятся на тебя, и ойкнуть не успеешь. — Волькер застыл. По спине его побежали мурашки — звук стал громче. Дуардин скорчился на одной из вылезших на палубу ветвей, его белые волосы слиплись от крови. Он целился из пистолета мимо Волькера. — Не двигайся, — повторил Брондт, смаргивая кровь с глаз. — Иногда они плюются ядом.
Рука Волькера дернулась, потянувшись к мешку.
— Я сказал, не шевелись, — прорычал капитан.
— Они
Оставив нож в дергающейся твари, он откатился назад, а другой арахнид уже несся к нему. Миг — и метательный топорик рассек паука пополам. Волькер оглянулся и увидел пробирающегося к нему сквозь зелень Лугаша, сжимающего зубами короткую рукоять багра, с еще одним метательным топором в свободной руке. Свирепо ухмыляясь, насколько позволяло оружие во рту, дуардин отправил топорик в полет, сбив третьего паука. Только теперь он вытащил багор и дико расхохотался:
— Повеселимся, а, человечек?
За дуардином следовала команда «Занка» — кто-то из матросов был ранен, но оружие сохранили все. Упрямцы тут же заняли боевые позиции, вскинув ручные митральезы и приготовив тесаки.
— Нет. — Волькер выдернул нож из трупа паука. Он слышал крики дуардинов и залпы эфирных карабинов.
Паутина, растянутая среди зелени, ожила, наполнившись восьминогими телами, стремящимися к поврежденному судну. Хриплое ржание под палубой известило о том, что Грабелька уцелела. Оставалось только надеяться, что метания демигрифа не нарушат и без того неустойчивое равновесие корабля.
Волькер сунул самопал за пояс и вытащил один из многозарядных пистолетов. Аккуратно прицелившись, он разрядил оружие в скопище пауков, превращая волосатые тела в мокрые ошметки. Быстро заменив обойму, он снова начал стрелять. Пауки погибали, но оставались еще сотни и сотни. Их было слишком много. Волькер оглянулся на Брондта:
— У тебя и твоего кораблика есть в запасе еще фокусы, а, капитан?
Капитан и несколько сильно помятых матросов сгрудились у эфирных двиргателей, что-то обсуждая. Брондт покосился на Волькера:
— Все наши фокусы мы показали Великому Королю, парень. Ничего не осталось, кроме кулаков да дреколья. — Он вытащил из ножен абордажную саблю, вытер кровь с лица, еще больше размазав ее по волосам и бороде, свирепо ухмыльнулся, и на миг различие между харадронцем и огнеубийцей показалось Волькеру невеликим. — Иногда оно и лучше.
Первая волна пауков хлынула через перила в зловещей тишине. Потом внизу громко лязгнули открывающиеся люки, и сразу загремели эфирострельные винтовки. Деревья эхом отозвались на рев дуардинских ружей, и только теперь Волькер вспомнил о грунундстокских Громовержцах, взятых на борт Брондтом. Капитан, хохотнув, разрубил ближайшего паука.
— Эти парни стоят каждой монеты, — сказал он. — Надеялся, они сообразят, что происходит, до того, как нас накроет.
— Ты вроде говорил, что фокусы кончились? — Волькер перезарядил пистолет.
— Это не фокус. Просто старая добрая дуардинская находчивость.
Лугаш, фыркнув, пинком отправил паука за перила. Весь перемазанный ихором, огнеубийца широко ухмылялся.
— Помню, как мы с братьями охотились на магмовых пауков, когда я был еще мальчишкой. Наш рунный отец обещал золотой самородок тому, кто прикончит больше… — Он рассмеялся, и на миг показался Волькеру совсем другим дуардином, не тем, которого он знал уже несколько дней. Впрочем, мгновение быстро миновало. Лугаш замахнулся на паука топориком, но его опередила Адхема, вырвавшаяся из ниоткуда со сверкающим клинком.