Копье
Шрифт:
— Я думаю, теперь пора познакомиться нормально.
— Мы уже познакомились. — ответила Аяка, не поворачивая головы.
— Ты что-то скрываешь? — я подошел к девушке, пока что не нагнетая обстановку и не заставляя ее снять капюшон.
— Мне нечего скрывать. Просто вы… Ты. Можешь нервно отреагировать. Так что давай договоримся — ты отойдешь к другому борту, а ты, волшебница, придержи его.
— Бояки какие-то рассказываешь. — хохотнул я, но отошел к другому борту. Тора, только-только опустившая посох, недовольно глянула на Аяку и
Аяка повернулась к нам лицом и наконец сняла свой глубокий капюшон.
На нас глянула молодая, не больше двадцати пяти, девушка с коротко постриженными, под каре, черными волосами. Тонкий нос, тонкие бледные губы, острый, как у анимешных девочек подбородок. Нереально-желтые, как у кошки, глаза. И широкий короткий шрам через правую бровь.
Я вздрогнул.
Очень знакомым был этот шрам. Пусть я видел его всего-ничего — короткое мгновение, за которое незнакомка проскользнула мимо меня у трактира в Дармикане, — но я его запомнил. И это точно не могло быть совпадение.
Руку потянуло, я опустил взгляд. Тора держала меня за ладонь двумя руками и изо всех тянула назад, упираясь пятками в палубу. Оказывается, я почти три шага успел сделать в сторону Аяки, пока не понял, что Тора упорно пытается меня сдержать.
Так, спокойно. Пока что Аяка ничего плохого нам не сделала. А то, что мы уже встречались… Что ж, полагаю, у нее есть желание объясниться.
Лучше бы оно у нее было.
— Меня зовут Аяка. — спокойно и буднично сказала девушку. — И я из ордена Безликих.
Глава 26
Безликая
Корабль скользил по песку, как по волнам — будто так и надо. Будто корабли созданы для того, чтобы путешествовать по песку, а не по воде. Будто вовсе не испытывает никакого сопротивления. Поднятый Торой ветер исправно надувал парус, и нам, сидящим прямо на палубе, не нужно было даже следить, куда мы направляемся — в пустыне слишком мал шанс напороться на что-то опасное для такой махины, как целый песчаный корабль. А куда конкретно нам надо было добраться — да некуда, в общем-то. Просто оказаться так далеко от преследователей, чтобы у них на наши поиски ушло не меньше суток, после чего можно смело открывать портал, не боясь, что его откроют вторично — уже без нашего ведома. Второго корабля, по словам Аяки, у врагов не было, а пешком они нас догонят лишь к… Да никогда, в общем-то, не догонят.
Ночью в пустыне было, конечно, холодно — Тора, разгоряченная боем и побегом, быстро замерзла и приходилось греть ее, обняв и прижав к себе. Мне-то холод нипочем — демон легко сглаживал все перепады температур, а вот волшебница вполне могла серьезно переохладиться. Аяка же будто не испытывала никаких проблем — сидела себе, сложив ноги по-турецки, и лишь покачивалась в такт подъемам и спускам корабля по дюнам.
Ее даже будто совершенно не беспокоило отсутствие ее отряда, который она нам обещала. Поэтому первым, о чем я спросил, был как раз отряд. Просто чтобы
Не хотелось бы.
— Отряда не будет. — буднично, будто про погоду, сказала Аяка. — Скорее всего, они мертвы.
Честно сказать, я опешил. Она так спокойно говорила об этом, будто не просто предполагала такой вариант — ожидала его! Будто изначально планировалось, что на корабле окажемся только мы трое, и спасемся тоже только мы.
— Откуда ты знаешь? — спросил я.
— Мы договаривались встретиться у корабля. Они должны были закончить с поджогами раньше, чем я — с вашим спасением, и обезопасить корабль. Раз этого не произошло — значит, они не добрались.
— Что она говорит? — прошипела Тора.
Ах да, Аяка же говорит на шали. Конечно же, она говорит на шали, как иначе-то! Теперь придется еще для Торы переводить все.
— Ты говоришь на андрадском? — на всякий случай спросил я, но Аяка ожидаемо покачала головой:
— Слов десять знаю, не больше.
— Что она говорит?! — снова зашипела Тора, пихая меня локтем в бок.
— Да погоди ты, потом все расскажу! — отмахнулся я. — То есть, ты хочешь сказать, что вы полезли в тот гадюшник, рискуя своими жизнями, специально, чтобы нас вытащить?!
Аяка молча кивнула.
С одной стороны, это было ожидаемо, ведь было бы глупо думать, что они просто проходили мимо и внезапно решили нас спасти. С другой стороны, это очень и очень неожиданно, ведь для того, чтобы понять, с чего они решили нас спасать, для начала придется предположить, что они знали, что мы вообще попали в переплет, а, значит, они за нами следили.
А если продолжить размышлять и подумать, что заставило их за нами следить — выводы получатся совсем уж неутешительными.
Но — неудивительными, если вспомнить, что Безликие уже наблюдали меня в доспехах, и знали в лицо.
Я прищурился, глядя на Аяку:
— А если ты так плохо говоришь по-андрадски, то как вы объяснялись, когда были в Андраде?
— Один из отряда хорошо говорил. — не стала отпираться Аяка. — Этого было достаточно.
Все встало на свои места. Это ее отряд преследовал меня в Андраде, это ее отряд, а, может, непосредственно она, кидали в меня черным порошком, то ли помогая, то ли наоборот — делая хуже, — во время драки с Алым.
Короче, это все она.
Я не удивлен.
Был бы удивлен — завалил бы ее потоком вопросов, и сам потерял нить рассуждения. Но, раз этого не произошло, пойдем по порядку.
— Да что она говорит-то?! — прямо в ухо прохудившимся газовым баллоном зашипела Тора. — Сколько можно?!
— Короче, это ее отряд меня в Андраде преследовал. — коротко ответил я.
Тора охнула и даже дернулась от неожиданности:
— А еще?!
— Погоди, потом объясню! — отмахнулся я и снова повернулся к Аяке. — Откуда мы только что сбежали? Кто эти люди?