Копи царя Соломона / King Solomon's Mines

Хаггард Генри Райдер

– Зачем тебе нужно знать, куда мы идем? Какое тебе дело? – ответил я, глядя на него с недоверием, так как цель нашего путешествия мы решили хранить в глубокой тайне.

“It is this, O white men, that if indeed you travel so far I would travel with you.”

– О белые люди! – воскликнул туземец. – Если вы действительно отправляетесь так далеко, то я хочу идти вместе с вами!

There was a certain assumption of dignity in the man's mode of speech, and especially in his use of the words “O white men,” instead of “O Inkosis,” or chiefs, which struck me.

Меня поразили тон и манера разговаривать этого человека. Он держался с необычайным

достоинством, и в нем чувствовалось какое-то внутреннее благородство. Особенно удивили меня его слова: «О белые люди», вместо обычного обращения к белым: «О инкоози» – то есть вожди.

“You forget yourself a little,” I said. “Your words run out unawares. That is not the way to speak. What is your name, and where is your kraal? Tell us, that we may know with whom we have to deal.”

– Ты забываешься! – сказал я резко. – Думай, прежде чем обращаться с разговором к белым людям. Кто ты такой и где твой крааль? Ответь нам, чтобы мы знали, с кем мы имеем дело.

“My name is Umbopa. I am of the Zulu people, yet not of them. The house of my tribe is in the far North; it was left behind when the Zulus came down here a 'thousand years ago, 'long before Chaka reigned in Zululand. I have no kraal. I have wandered for many years. I came from the North as a child to Zululand. I was Cetewayo's man in the Nkomabakosi Regiment, serving there under the great Captain, Umslopogaasi of the Axe, who taught my hands to fight. Afterwards I ran away from Zululand and came to Natal because I wanted to see the white man's ways. Next I fought against Cetewayo in the war. Since then I have been working in Natal. Now I am tired, and would go North again. Here is not my place. I want no money, but I am a brave man, and am worth my place and meat. I have spoken.”

reigned [rend] (reign)

– Мое имя Амбопа. Я принадлежу к зулусскому племени, но на самом деле я не зулус. Жилища моего племени находятся далеко на севере. Мой народ остался там, когда другие зулусы спустились сюда. Это было тысячу лет назад, задолго до царя Чака, который правил Страной Зулусов. У меня нет крааля. Я скитаюсь много лет. Я пришел в Страну Зулусов с севера, когда был ребенком. Затем служил королю Кетчвайо [42] в Нкомабакозийском полку. Из Страны Зулусов я бежал в Наталь, потому что хотел узнать, как живут белые люди. Потом я воевал против Кечвайо. С тех пор я живу и работаю в Натале. Мне здесь все надоело, и я хочу снова идти на север. Здесь мне не место. Денег от вас мне не надо. Я человек храбрый и буду вам полезен. Я отработаю пищу, которую съем, и заслужу место у костра, которое займу. Я сказал.

42

Кетчвайо – король зулусов, живший во второй половине XIX в.

I was rather puzzled by this man and his way of speech. It was evident to me from his manner that in the main he was telling the truth, but somehow he seemed different from the ordinary run of Zulus, and I rather mistrusted his offer to come without pay. Being in a difficulty, I translated his words to Sir Henry and Good, and asked them their opinion.

evident ['evdnt]

Я был совершенно озадачен просьбой этого человека. По его непосредственному поведению и разговору было видно, что в основном он говорит правду. Но этот туземец настолько отличался от обыкновенных зулусов и его предложение идти с нами без вознаграждения было настолько странно, что не могло не вызвать у меня подозрения. Не зная, что ему ответить, я перевел сэру Генри и Гуду наш разговор и спросил их совета.

Sir Henry told me to ask him to stand up. Umbopa did so, at the same time slipping off the long military great coat which he wore, and revealing himself naked except for the moocha round his centre and a necklace of lions' claws. Certainly he was a magnificent-looking man; I never saw a finer native. Standing about six foot three high he was broad in proportion, and very shapely. In that light, too, his skin looked scarcely more than dark, except here and there where deep black scars marked old assegai wounds. Sir Henry walked up to him and looked into his proud, handsome face.

revealing [r'vi:l] (reveal)

magnificent [maeg'nfsnt]

Вместо

ответа сэр Генри попросил меня передать Амбопе, чтобы он встал.

Сбросив с себя длинный военный плащ, зулус выпрямился во весь свой исполинский рост и предстал перед нами совершенно обнаженным, если не считать мучи [43] и ожерелья из львиных когтей. Он был великолепен. Я никогда в жизни не видел такого красивого туземца. Роста он был шести футов и трех дюймов, широкоплечий и удивительно пропорционально сложенный. При вечернем освещении кожа его была чуть темнее обычной смуглой, только многочисленные следы от нанесенных ассегаями [44] ран выделялись на его теле темными пятнами. Сэр Генри подошел к нему и пристально посмотрел на его гордое, красивое лицо.

43

Муча – набедренная повязка.

44

Ассегай – метательный дротик.

“They make a good pair, don't they?” said Good; “one as big as the other.”

– Какая прекрасная пара! – сказал Гуд, наклоняясь ко мне. – Посмотрите, они совсем одинакового роста.

“I like your looks, Mr. Umbopa, and I will take you as my servant,” said Sir Henry in English.

Umbopa evidently understood him, for he answered in Zulu, “It is well”; and then added, with a glance at the white man's great stature and breadth, “We are men, thou and I.”

stature ['stae]

– Мне нравится ваша внешность, мистер Амбопа, – сказал по-английски сэр Генри, обращаясь к зулусу, – и я беру вас к себе в услужение. Очевидно, Амбопа понял его, потому что он ответил по-зулусски: «хорошо», и, взглянув на могучую фигуру белого человека, добавил:

– Мы настоящие мужчины – ты и я.

Chapter IV

An elephant hunt

Глава IV

Охота на слонов

Now I do not propose to narrate at full length all the incidents of our long travel up to Sitanda’s Kraal, near the junction of the Lukanga and Kalukwe Rivers. It was a journey of more than a thousand miles from Durban, the last three hundred or so of which we had to make on foot, owing to the frequent presence of the dreadful “tsetse” fly, whose bite is fatal to all animals except donkeys and men.

narrate [n'ret]

fatal ['fetl]

Я не собираюсь подробно рассказывать обо всех событиях, происшедших в течение нашего продолжительного путешествия до крааля Ситанди, который находится на расстоянии более тысячи миль от Дурбана, у слияния рек Луканга и Калюкве. Последние триста миль или около того нам пришлось пройти пешком, так как часто стали появляться ужасные мухи цеце, укус которых смертелен для всех животных, за исключением ослов.