Копия моего мужа

Джокер Ольга

Тахиров замолкает, а я почти не дышу. Боюсь спугнуть его откровения. Возможно, он впервые так глубоко открылся мне.

— Я вернулся в Москву как только смог. Был зол на Тимура за то, что он проворачивал за моей спиной. Думал, что его супруга с ним заодно и заранее знал, что её я оставлю ни с чем. Правда, когда увидел, что женой Тимура являешься ты — сильно удивился.

— Ты ничем не выдал своего удивления, — слабо улыбаюсь я. — Выглядел достаточно грозно и устрашающе.

На лице Тахирова мелькает лёгкая улыбка.

— Ты не выгнал меня только потому,

что я была беременна? — спрашиваю тихим голосом и тут же замечаю его кивок. — Почему не сказал обо всём сразу? Ты ждал родов?

— По моим подсчетам ты вполне могла быть беременна от меня. Но после смерти Тимура с тобой было непросто разговаривать, поэтому я не хотел шокировать тебя преждевременно. Да и… мои догадки могли быть только догадками. Я предпочёл бы говорить обо всем по факту. Ты любила мужа и, как оказалось, искреннее считала, что твой ребёнок неоспоримо — его. Затем были сложные роды, реанимация, долгий период восстановления и реабилитации, поэтому установление моего отцовства затянулось на более длительный срок.

Я делаю глубокий вдох и выдох. Как я могла не заметить разницы? У них было столько схожего, что, впрочем, немудрено. Это сейчас, узнав Рустама и Тимура ближе, я смогла бы безошибочно угадать кто есть кто. Но в тот момент я только начинала знакомство с братьями. Чувствую, как кружится голова и единственное, чего я никак не пойму — зачем я нужна была Тимуру?

— Генетик сообщил мне, что в России дифференцировать близнецов для целей тестирования на отцовство практически невозможно, — произносит Рустам давая мне возможность прийти в себя. — У нас с Тимуром одинаковый набор ДНК, но есть шанс протестировать больше генетических маркеров. За эту процедуру охотно возьмутся заграницей. С твоего разрешения, Лера.

Тахиров переводит на меня взгляд своих чёрных глаз, и я вздрагиваю. Хочу ли я ворошить то, что было? Хочу ли я знать, кто действительно является отцом Нади? И самый главный вопрос, который я задаю самой себе — после всего услышанного хочу ли я, чтобы Тимур был отцом моей дочери?

— Да, конечно. Я только за, — отвечаю одними губами и Рустам одобрительно кивает.

Глава 39

— Да, конечно. Я только за, — отвечаю одними губами и Рустам одобрительно кивает.

Он серьезен как никогда. Кажется, эта ситуация беспокоит его не меньше меня. В чёрных глазах плещется холод и отстраненность, и я невольно ежусь, обхватывая себя руками за плечи.

— Я могу идти? — больше всего на свете мне хочется укрыться от его взгляда.

Побыть в одиночестве, вдоволь поплакать и пожалеть себя. Да, именно пожалеть. Потому что я никогда в жизни не чувствовала себя столь отвратительно как сейчас. Даже тогда, когда умерла мама, папа запил, а меня отправили в интернат.

— Можешь идти, — отвечает Рустам немного подумав.

Он делает несколько твердых шагов мне навстречу, будто идёт провожать к двери, а я поднимаюсь с места и нервно одергиваю вниз клетчатую рубашку. Я бы слукавила, если бы сказала сейчас, что этот наш разговор

не ударил по моему самолюбию. Ударил, ещё как. Я украдкой смотрю на себя в зеркало и вижу там испуганную поникшую девушку без блеска в глазах. Серую мышь, которую никто никогда по-настоящему не любил.

Мы замираем друг напротив друга на расстоянии нескольких сантиметров. Я почти не дышу, испытывая странные противоречивые эмоции. Несмотря на то, что в душе творится полнейший хаос и неразбериха по отношению к братьям Тахировым, я ощущаю острое влечение к Рустаму. Наверное, мне все ещё хочется почувствовать себя желанной.

— Совсем забыл сказать о важном, — неожиданно произносит он чуть хрипловатым голосом. — У вас с Надей теперь есть своя квартира в центре города. Полностью обустроена и готова к проживанию. Естественно я буду оплачивать счета, услуги няни, водителя и домработницы. У тебя по-прежнему останется безлимитная карта, которой ты сможешь пользоваться в любой момент. Я прекрасно понимаю твоё стремление сбежать от меня, Лера.

Облизываю сухие губы, немного наклоняюсь вперед и тянусь рукой к журнальному столику, где стоит моя бутылка с водой. Делаю несколько жадных глотков и прокашливаюсь. Неужели все, что он говорит это правда? По-моему, за сегодняшний вечер у меня и так слишком много потрясений.

— Теперь, когда проблемы, оставленные Тимуром, разрешились, вы с Надей можете беспрепятственно покидать территорию особняка.

— Ты приобрел квартиру для нас? — спрашиваю, наконец опомнившись.

Сразу же вспоминаю, как подозревала его в жадности и ненавидела за то, что оставил меня без крыши над головой. С тех пор утекло много времени и мои взгляды кардинально изменились. Он щедрый, уж слишком.

— Спасибо, конечно, но это очень дорогой подарок, и я не могу его принять. К тому же, не факт, что Надя — твоя дочь!

Мне хочется поспорить с ним, толкнуть в мощную грудь для убедительности, закричать, встряхнув его непоколебимость. Но сил на это совершенно нет. Сегодня я чувствую себя ничтожной и разбитой.

— Не подумай, что я выгоняю тебя — мой дом всегда открыт для вас, — продолжает Тахиров. — Но решение с покупкой даже не обсуждается, Лера. Квартира уже оформлена на вас.

Я отступаю назад. Делаю от него два коротких шага и могу наконец нормально вздохнуть. Не этого я ждала от разговора с ним, но спорить с Рустамом совершенно бесполезно. Во-первых, у меня нет на это никаких моральных ресурсов, а во-вторых, мне нужно время, чтобы хорошенько осмыслить произошедшее.

Не прощаясь покидаю его кабинет. Буквально выбегаю оттуда, хлопнув напоследок дверью и быстрым шагом направляюсь в свою комнату. Чувствую себя защищенной только тогда, когда запираюсь на замок, подхожу к детской кроватке, где спит моя крошечная дочка и трогаю её малюсенькие пальчики. Волна умиления тут же прокатывается по моему телу, а паника и страхи, которые недавно волновали меня — тут же отступают.

— Чьей бы дочерью ты не была, ты точно моя, — произношу почти шепотом и направляюсь в сторону ванной комнаты.