Корабль, идущий в Эльдорадо
Шрифт:
«И этот туда же!» Почему другие могут с ней заигрывать, а я нет?! Разве я хуже? Да, хуже! Я ничтожество и трус! Мне захотелось вспомнить смелые поступки в своей жизни. Но я так ничего и не вспомнил. Зато в изобилии всплывали в памяти примеры собственного малодушия. Выходило, что трусом я стал чуть ли не с рождения.
Но этого же не может быть!
Я так себя взвинтил, что, вскочив с кровати, в одних трусах забегал по комнате, с болью бормоча под нос: «Ничтожество, ничтожество,
Под утро, устав от переживаний, я уснул. Сон оказался тревожным и недолгим. Но он освежил меня. Проснувшись, я нашел в душе не только смятение и обиду, но и несвойственную мне ранее решимость.
Мысли приняли совершенно иной оборот. «Девушка, которую я любил больше всего на свете, оскорбила меня, — уже холодно думал я. — Растоптала самое светлое, что было в моей душе… Ну что ж, ей это даром не пройдет».
И я решил отомстить Ирине.
8
Светило яркое солнце. Насвистывая популярный мотивчик, я зашел в ближайшее кафе. Там я с аппетитом съел большой, хорошо прожаренный бифштекс с луком и гречневой кашей, запил все это густым томатным соком и отправился бродить по знакомым с детства местам.
Настроение было просто великолепное.
Но, как известно, долго хорошо не бывает. Только я свернул на тихую улочку, откуда ни возьмись появился вишневый «кадиллак» и помчался прямо на меня. Я едва успел отскочить в сторону. Мое великолепное настроение как ветром сдуло.
«Кадиллак», резко тормознув, остановился.
Я бросился к машине, полный решимости проучить дурака-водителя. Но мои ругательства остались на языке. За рулем «кадиллака» сидела девушка.
Та самая, с которой мы болтали в кафе.
— Испугались? — улыбнулась она.
— Ну, у вас и шуточки, — проворчал я.
— Садитесь, покатаемся.
Я уселся на мягкое кожаное сиденье. На сей раз девушка была в узких черных джинсах и свободной, тоже черной куртке с блестящими заклепками.
Мы поехали.
Ехать в такой роскошной машине было одно удовольствие. Звучала негромкая музыка. «Мир прекрасен, пока ты в нем существуешь…» — пела американская певица.
Девушка вела «кадиллак» легко и непринужденно.
— Откуда у вас такая дорогая машина? — спросил я.
— Украла.
— Нет, правда.
— А вы не хотите узнать, как меня зовут? — ответила она вопросом на вопрос.
— Хочу. Как вас зовут?
— Матрена, — залилась девушка звонким смехом.
Видимо, и у нее в этот майский солнечный день было великолепное настроение.
— А если по-честному?
— Если по-честному, то Ксения. Устраивает вас такое имя?
— Вполне.
Мы выехали из города. Вдоль дороги
— Куда вы меня везете?
— В одно место. — Она отбросила от лица прядь густых каштановых волос.
— Надеюсь, там можно будет посидеть и выпить чашку кофе.
— Не только посидеть, но и полежать.
Это что — намек? Я заволновался.
Ксения поминутно смотрела на меня. Что, впрочем, не мешало ей вести машину на сумасшедшей скорости.
— Вы всегда так быстро ездите?
— Не нравится? А я обожаю быструю езду.
В следующее мгновение мы чуть было не наехали на колесо, валявшееся посреди дороги.
Ксения едва успела вывернуть руль.
— Фу-у, — с облегчением вздохнула она. — Вот бы сейчас гробанулись! — Достав из кармана куртки большое красное яблоко, она вонзила в него острые белые зубы. — Хотите укусить? — предложила она мне.
— Давайте.
Ксения протянула надкусанное яблоко. Я тоже укусил. Прямо из ее рук.
Яблоко было сочное и сладкое.
И тут я понял, почему Ксения меня волнует. Она немножко похожа на Ирину. И как это я сразу не сообразил? Такие же каштановые волосы, такой же чувственный взгляд светло-зеленых глаз…
— Дайте еще откусить, — попросил я. — Из ваших рук.
Моя просьба ее так рассмешила, что она, расхохотавшись, на секунду выпустила руль, и мы вновь чуть было не впилились, на сей раз — в дорожный знак.
— Кусайте, — протянула Ксения уже почти огрызок.
Я с наслаждением откусил.
— Знаете, — сказал я, прожевав, — когда я был маленьким мальчиком, то в детском саду поцеловал одной девочке ногу. Уже тогда у меня был комплекс — женщина как госпожа. Теперь-то я понимаю, что всю жизнь подсознательно мщу женщину, чтобы стать ее рабом.
— Считайте, что вы ее уже нашли. — Ксения свернула на обочину и остановила машину. — Приехали.
Кругом ровным счетом ничего не было. Только пустынное шоссе и лес.
— Куда приехали?
— Куда, куда, — заглушила она двигатель. — Туда, где полежать можно. На кладбище. Не видите, что ли? — показала она рукой влево.
Я посмотрел. Действительно, кладбище. Деревянный, местами поваленный на землю забор. А дальше — кресты, памятники…
— Идемте прогуляемся. — Ксения вылезла из машины.
Я тоже вылез. Мы направились к железным воротам, которые были широко распахнуты.
Минут двадцать мы молча бродили между могилами, читая надписи. На кладбище было тихо. Изредка каркали вороны. Пахло сыростью…