Корабль Иштар. Семь ступеней к Сатане
Шрифт:
Я поднял голову. Розовый свет потускнел. Рядом лежала Дахут, белая рука и грудь обнажены, волосы разбросаны по подушке.
Шепот продолжался, становился все настойчивей. Я огляделся. Комната была заполнена теневыми фигурами, которые раскачивались и шевелились, как тени волн. Ключи Иса лежали на полу, куда я их бросил, сверкал черный камень.
Я снова посмотрел на Дахут — смотрел, и смотрел на нее. У нее на глазах тень, как от протянутой руки, такая же тень над губами, и над сердцем тень руки, ее запястья и ноги держат
Я выскользнул из постели, быстро оделся и набросил на плечи плащ. Подобрал ключи.
Последний взгляд на Дахут — и решимость почти оставила меня. Ведьма или нет, она слишком хороша, чтобы умереть.
Шепот становился все яростней, он угрожал, он подталкивал меня. Больше я не взглянул на Дахут, не мог.
Вышел из ее спальни и почувствовал, что тени сопровождают меня, вьются передо мной, вокруг меня и за мной.
Я знал путь к воротам моря. Он идет по дворцу, оттуда к подземному помещению в самом конце каменного носа города-корабля, выступающего в океан, о который бьются волны.
Ясно рассуждать я не мог, мысли были как в тумане, я сам шел, как тень среди теней.
Тени торопили меня, шептали… о чем они шепчут? Что мне ничто не может повредить… ничто не остановит меня… но я должен торопиться… торопиться…
Тени окутали меня, как плащом.
Я увидел стражника. Он стоял у входа в тот подземный коридор, куда я направлялся. Стоял сонно, глядел отсутствующим взглядом, смотрел сквозь меня, как будто я уже превратился в тень. Тени шептали: «Убей!» Я ударил его кинжалом и прошел мимо.
Из подземного коридора я вышел в помещение, за которым находились ворота. Туда вела еще одна закрытая дверь. Оттуда только что вышел человек. Это был жрец в белой одежде с желтыми глазами. Для него я не был тенью.
Он смотрел на меня и на ключи в моих руках, будто я демон. Потом бросился ко мне, взмахнув кувалдой, поднимая к губам золотой свисток, чтобы вызвать стражу.
Тени подтолкнули меня вперед, и прежде чем он поднес свисток к губам, я пронзил кинжалом его сердце.
Передо мной была дверь. Я взял самый маленький ключ, и при его прикосновении дверь открылась.
И снова тени собрались вокруг меня, подталкивая вперед.
Здесь находились два стражника. Одного я убил, прежде чем он смог извлечь оружие. Потом бросился на второго и задушил его, прежде чем он смог поднять тревогу.
И когда мы с ним боролись, тени окружили его и тоже душили. Скоро он лежал мертвый.
Я подошел к воротам моря. Они из того же металла, что и ключи; огромные, в десять раз выше меня, шириной в два раза больше высоты: такие массивные, что не могли быть выкованы людьми; действительно, дар морского бога, как и говорили жители Иса. Я нашел скважину. Тени шептали… сначала я должен вставить больший ключ и повернуть… теперь меньший и повернуть… теперь нужно произнести имя, написанное на камне…
Массивные створки задрожали: начали открываться — внутрь. В отверстии показалась вода, сначала тонкой струйкой. Она, как мечом, ударила в противоположную стену.
Тени продолжали шептать… нужно бежать… быстрее… быстрее…
Прежде чем я добрался до двери, щель между створками превратилась в ревущий водопад. Прежде чем добрался до коридора, меня ударила волна. На гребне ее летело тело жреца, руки протянуты ко мне, как будто и после смерти он старается вцепиться в меня, утащить за собой на дно… под воду…
И вот я на лошади, скачу по широкой дороге в Карнак сквозь ревущий ураган. В руках у меня ребенок, девочка, ее фиолетовые глаза широко раскрыты, в них ужас. А я скачу все дальше и дальше, и волны гонятся за мной, пытаются схватить.
И сквозь рев ветра и волн доносится другой шум из Иса: рушатся дома и храмы, море разрушает стены, слышится предсмертный крик жителей, и все это сливается в одну ноту отчаяния.
Глава X
Прочь из башни Дахут
Я лежал с закрытыми глазами, но не спал. Сражался за пробуждение, боролся за господство над собой с другой личностью, которая упорно не желала сдаваться. Я победил, и другая личность ушла в мои воспоминания об Исе. Но воспоминания эти очень живы и сильны, как и та, вторая личность; и она будет жить, пока живут эти воспоминания; будет ждать своего шанса.
Я так устал, будто борьба была физической; в моем сознании владыка Карнака и Алан Каранак, Дахут из древнего Иса и мадемуазель де Керадель сливались в колдовском танце, переходя друг в друга, перемещаясь от одного к другому — как девушки в «Доме сердечного желания».
Прошло время между тем моментом, когда во время бегства по белым пескам меня догнал предсмертный вопль Иса, и моим пробуждением. Я это знал. Но были ли это минуты или тысячелетия, сказать не мог. И произошло многое другое, чего я не помнил.
Я открыл глаза. Мне казалось, что я лежу на мягкой постели. Но это не так. Я стоял одетый у окна в комнате, полной розовым светом: в комнате, похожей на башню… с восьмиугольными стенами, покрытыми шпалерами цвета морской волны, на которых двигались тени.
И вторая личность во мне вдруг ожила, и я услышал рев бегущих за мной волн…
Я быстро повернул голову и посмотрел в окно. Никакого бурного моря, никаких пенных волн, бьющих о стены. Я смотрел на перекрытую мостами Ист Ривер и на огни Нью-Йорка; смотрел и извлекал из этого зрелища силу и умственное здоровье.
Медленно отвернулся от окна. На постели лежала Дахут. Она спала, одна рука и грудь обнажены, волосы шелковой сетью покрывают подушку. Лежала, прямая и стройная, как меч, и улыбалась во сне.