Корабль мечты
Шрифт:
В голове у Меркурио тоже царила полная неразбериха. Он действовал не раздумывая, повинуясь инстинкту. Дыхание участилось. И почему-то юноша не чувствовал боли от раны. Только тепло девичьей руки.
– Я не священник, – шепнул он Джудитте. – Не священник, – повторил Меркурио, точно пытался сказать этим что-то совсем другое.
Подойдя к дочери, Исаак оттеснил ее в сторону.
– Давай я этим займусь, – проворчал он.
Джудитта смущенно отпрянула. В руке она все еще сжимала носовой платок, обагренный кровью Меркурио.
– Спасибо, – пробормотала девушка.
– Да, спасибо тебе, – сказал и Исаак. – Пойдем, мальчик мой.
Он повел Меркурио к фургону, в котором лежали мази и перевязочный материал.
– Стоит ли мне доверять мошеннику, который выдает себя за врача? – шепнул юноша, глядя, как Исаак обрабатывает его рану.
– Знаешь, если бы тут был настоящий священник, я попросил бы его помолиться за тебя, – улыбнулся Исаак.
– Мне жаль, что так вышло.
Негропонте покачал головой.
– Спасибо, мальчик мой.
Час спустя раздался звук горна.
– Выступаем! Выступаем!
Процессия медленно продвигалась вперед – колеса телег вязли в топкой грязи дороги. Вечером солдаты разбили лагерь неподалеку от Местре.
Бенедетта выпросила у капитана разрешение поговорить с Цольфо, но мальчик упрямо молчал. Охранял его тот самый солдат, у которого он украл нож.
– Я его не узнаю, – сказала Меркурио Бенедетта, устраиваясь на ночлег в фургончике. – Я вообще его больше не понимаю.
Меркурио было знакомо чувство, которое испытывал сейчас Цольфо. Ярость, словно в груди у тебя дикий зверь, когтящий твою плоть. Иногда это чудовище можно было обуздать, но временами оно одерживало верх.
– Я устал. – Он повернулся к Бенедетте спиной.
В темноте фургона Меркурио высматривал лицо Джудитты. А она будто только того и ждала. Но отец смотрел в их сторону, и потому Меркурио поспешно смежил веки. Он не сразу отважился открыть глаза. Джудитта уже спала, по крайней мере, так казалось. И Меркурио подумалось, что ему любопытно, какие она видит сны. Вернее, ему хотелось пробраться в царство ее сновидений. В ее сознание.
«И как только такая чушь могла прийти в голову?» – осадил себя юноша и отвернулся.
Его дыхание участилось. Меркурио почувствовал странное беспокойство, не лишенное своей прелести. «От женщин одни неприятности», – повторил он.
На рассвете в лагере вновь запел горн.
Меркурио и Бенедетта вышли из фургона, собираясь позавтракать. Проходя мимо, юноша украдкой бросил взгляд на Джудитту, и та улыбнулась ему.
У Меркурио закружилась голова.
«От женщин одни неприятности», – повторил он. Но почему-то эта фраза потеряла былую убедительность.
Как только Меркурио и Бенедетта вышли из фургона, Джудитта встала с лежанки и вдруг ощутила сильную боль в низу живота. Девушка громко застонала. Исаак ничего не заметил.
Джудитта закрыла глаза и стиснула зубы. Внезапно
– Папа! – испуганно воскликнула она.
Исаак оглянулся. Увидев, что его дочь задрала юбку выше колен и по ее голени стекает тонкая алая струйка, он смущенно зажмурился и повернулся к ней спиной.
– Джудитта!
– Пап, у меня кровь идет… – испуганно пролепетала девушка.
– Ну конечно идет! – повысил голос Исаак.
И тут он понял, что Джудитта, похоже, понятия не имеет, что это за кровь.
– У тебя что, никогда… Ну, то есть… Раньше никогда… У тебя раньше не шла вот так кровь?
– Нет, пап. – Джудитта немного успокоилась.
Она подозревала, что это естественный процесс, по крайней мере, отца он нисколько не удивил и не озадачил.
– Ох, проклятье! Неужели твоя бабушка тебе не… Ох, черт! – ругнулся он, топнув ногой.
Джудитта вздрогнула.
– Прости, малыш. – Исаак повернулся к ней.
Джудитта все еще задирала платье.
– Да опусти же ты подол юбки! – рявкнул Исаак. – Ох, детка, извини… Слушай… Ты вот что сделай… Возьми пару тряпок… и засунь между… Ну… – Он беспомощно повел плечом. – Так, жди здесь! Тут понимаешь какое дело… Ах, проклятье, жди здесь!
Выбежав из фургона, Исаак отыскал Бенедетту и отвел ее в сторону.
– У тебя уже была первая менструация, девочка?
Покраснев, девушка замахнулась, собираясь дать ему пощечину.
– Ах ты грязная свинья!
Исаак тоже залился краской.
– Это из-за моей дочери! – поспешно объяснил он. – Она впервые расцвела кровью и… ну… это женское дело, понимаешь? Давай ты ей все объяснишь? – Он смущенно перевел дух. – Пожалуйста.
Когда Бенедетта вошла в фургон, Джудитта уже поправила одежду.
– У тебя месячные. Ты теперь женщина. Знаешь, что это значит?
Джудитта покачала головой.
– Раздвинешь перед мужиком ножки – и можешь родить ублюдка, – грубо буркнула Бенедетта. Эта девчонка ей не нравилась. – Запихни себе между ног тряпки. Через пару дней кровотечение прекратится. А через месяц начнется опять. Вопросы?
Джудитта молча покачала головой.
Не промолвив больше ни слова, Бенедетта вышла.
Оставшись одна, Джудитта опустилась на лежанку, свернулась клубочком и прижала к животу одеяло. Она закрыла глаза. Последние дни были такими насыщенными. Будоражащими. Пугающими. Волнующими.
«Теперь я женщина», – сказала она себе.
Почувствовав, как нарастает внизу живота новая волна боли, девушка достала носовой платок и сунула его себе между ног. И только тогда поняла, что этим же платком она зажимала рану Меркурио. На этой ткани была кровь юноши, который спас ей жизнь. А теперь и ее кровь. «Теперь я женщина», – повторила она. Их кровь смешалась. То был знак судьбы. Обет.