Корабль неспасенных
Шрифт:
Марк тогда практически сразу поменял код доступа, отрезал ее от игры в свободу. Ну и пусть, подумала. Не очень-то и хотелось. Развитие живых вещей привлекало куда больше зацикленных на собственной смерти людей. И зря в том момент отступилась.
– Евгения, – полное имя ударило, как хлыст. – Почему ты здесь? Что опять произошло?
– Я…,
Врать она все равно не сможет. Но почему так страшно? Что хуже: узнать правду или увидеть его реакцию.
– Я все знаю про акцию, – выпалила Женя. – Зашла в сеть. Как ты можешь допустить этот ужас?
Игорь молчал. Не делал ни одного
– Так же нельзя, Игорь. Это ведь убийство.
– Кто же их гонит? – раздвинул он губы. – Свобода выбора. Законное право выразить недовольство.
– Что ты такое говоришь?! Они все ненормальные, ты же знаешь. Сотни свихнувшихся людей, которые накручивают друг друга. Которых запутал еще больший безумец – Марк. И это проклятая сеть позволила разрастись сумасшествию в прогрессии.
– Успокойся! – гаркнул он.
– Как успокоиться? Жизнь – главная ценность. Слышал такое? Попы много правильных слов об этом говорят. Массовое самоубийство – это абсурд, дикий абсурд. Их же нельзя провоцировать, Игорь. Ты сам говорил, что они, как скоты, тьма притягивает, ямы, расстройства, иллюзии. За ними за всеми надо следить. Контролировать, Игорь. Не толкать…
Фразу оборвали хлесткая пощечина. Какое ожесточенное у него лицо!
– Успокойся, слышишь! Дура. Никто не собирается их толкать. Я же сказал, что через пару дней выявим их всех. Тех, кому ушли тысячи твоих ЦКО-чехлов, и тех, кто еще собирается сгореть за компанию. Накроем, возьмем под контроль.
Он развернулся и пнул со всего маха приткнувшееся рядом кресло. Оно грохнуло на бок, завертело шарнирами. От Игоря шли волны едва сдерживаемой ярости. Веяло животной силой, она ломилась сквозь заграждение из плотно сжатых губы и жестко сведенных бровей.
– С каких пор тебе до всего стало дело! – взревел он и еще раз пнул поверженное кресло.
Женя вдохнула и выдохнула. Главное правильно подобрать слова. Тихий вежливый вопрос, тактичное сомнение. Слишком страшно внутри Игоря бушевало пламя.
– Мне жаль. Просто их жаль. А тебе нет? Совсем?
– Нет, совсем – отрезал он. – И на этом закончим!
Схватил кресло за ручку, с еще большим грохотом поставил его на место и вышел. Отдаленно загудела, защелкала кухня, выполняя стандартные утренние указания. И все. Конец дискуссии. Ей дали понять, что продолжать не стоит, ничего толком не объяснив. И что с этим делать? Если она отправит архив, то может навредить его не слишком законной афере, сломать карьеру и потерять навсегда. Он ее не простит. Нужно верить Игорю. Или все-таки... Если сотни людей обратятся в пламя, то виновата будет только она. Со своими живыми ЦКОшками. Чертовыми приблудами нового квантового поколения.
– Женя, о чем ты думаешь уже полчаса?
Игорь опять стоял в дверном проходе, застегивая рубашку. Смотрел цепко, выискивал ответы.
– Я…., – растерялась она, не готовая к такому прямому вопросу и тем более к тому, чтобы озвучить мысли. – Нет, ничего, сейчас приду.
После короткой паузы, как молот по голове, ударила фраза:
– Я тебе не верю, моя девочка. Сейчас
Когда он ушел, силы остались только на слезы. На их бесконечный поток. Как такое могло с ней случится? Игорь оставил ее на диване на замыкающей щиколотку цепочке, словно животное. Сорвал с руки пленку коммутатора, отключил устройства даже с крупицами интеллекта, а уборщика-трудяшку предусмотрительно запер в дальней кладовке. Теперь помощи ей ждать неоткуда.
Что он вообще задумал? Что запланировали эти двое безумцев?
Глава 15. Москва-сити
Под ногами сквозь прозрачные квадраты перекрытия проскакивают разноцветные кары. Мелькают низкие крыши, и поднимаются тени небоскрёбов. Здесь движение свободнее, чем на втором уровне. Завитки змей монорельсы хорошо заметны с земли особенно, когда по ним пролетают сияющие на солнце вагоны Ласточек. Перемещаться на них Жене всегда нравилось. Но не сегодня.
– Как ты думаешь, много пассажиров торопятся туда же, куда и мы? – издевательски шепчет на ухо Марк. – Давай попробуем посчитать. Что ты, например, думаешь про ту девчушку с собакой-андроидом на коленях. Не настоящий у нее какой-то друг, чтобы стать счастливой?
Ну уж нет, девушке с виду лет шестнадцать, у нее все впереди. Но безумец читает мысли, знает, как надавить больнее.
– Просто заткнись, – шипит в ответ Женя.
Слишком много людей вокруг. Сидят или стоят, пристроившись к фиксаторам в проходах. И не все ведут себя расслабленно: пялятся на город внизу, пролистывают виртуальные страницы на наладонниках и пленках-трансляторах. У женщины напротив остановившийся взгляд. Плечи расслаблены, палантин перекручен на спине, а самой будто бы и нет. Погрузилась внутрь себя, в собственные переживания. Мужчина, который стоит боком, то собирает кулак, то распускает. Тяжелый перстень тускло посверкивает на серединном пальце. Женя вдыхает отчаяние, как запах. Вдруг Марк не врет, а истинных мотивов Игоря она не понимает.
За окном замедляется мелькание. Эстакада остановки распахивает цельностальной зев. Очень много лиц. Желтые, черные, белые, а поверх кепи, береты, платки. И все сюда.
– О, смотри, сколько народу зашло. А вышло всего двое. Остальные с нами. Может быть до конца?
– Ненавижу, – отчетливо проговаривает Женя.
Но это ничего не меняет. Битком набитый вагон продолжает полет. И женщина со сбившемся на спине палантином и мужик с перстнем. Осталась сидеть и девочка с сонным пекинесом на коленях, природу которого выдает стальной пятачок носа.
Словно Женя сама ведет их всех за руку в ад. Осталось две остановки до Москва-сити. А там… пусть день закончится триумфом Игоря и психокоррекцией тысяч заблудших.
***
Марк Рински зашел в гостиную, плюхнулся в кресло напротив Жени, раскинул свои остроносые колени и взялся рассматривать цепь на ноге. От возмущения, казалось, переклинило речевой аппарат.
– Марк! Как ты вошел в квартиру, сволочь?
– Прошел сквозь дверь ради тебя, принцесса. Знаешь точно по методичке для супергероев: вижу цель, не вижу препятствия.