Корабль поколений

Шуравин Александр

Виктор Играл на гитаре, сидя на плетеном стуле, по другую сторону стола. Таня и Ли Вэй сидели сбоку. Девушка положила голову на плечо парня.

Земля в иллюминаторе, Земля в иллюминаторе

Земля в иллюминаторе видна

Как сын грустит о матери, как сын грустит о матери

Грустим мы о Земле, она одна

А звёзды, тем не менее, а звёзды, тем не менее

Чуть ближе, но всё так же холодны

И

как в часы затмения, и как в часы затмения

Ждём света и земные видим сны

Пел Виктор.

— Вообще-то Земля в уже почти не видна, — заметил Ли Вэй.

Петров не обратил на реплику никакого внимания, продолжая петь:

И снится нам не рокот космодрома

Не эта ледяная синева

А снится нам трава, трава у дома

Зелёная, зелёная трава

Михаил прикрыл глаза, погружаясь в знакомые мотивы. Ему нравилась эта песня, в ней было что-то щемящее, понятное даже спустя века. Тоска по покинутой Земле, которую он больше не увидит. Впереди лишь путь через бескрайнюю Вселенную.

— Красиво, — тихо сказал Самсонов, когда Виктор закончил.

— Спасибо, — улыбнулся парень. — Ты как, не сошел еще с ума от безысходности?

— Еще нет, — с усмешкой ответил Михаил, а потом, подумав, сказал:

— Приятно отвлечься от этих статических отклонений…

— От каких отклонений? — спросила Таня, приподнявшись с плеча Ли Вэя.

— Командир показывал мне свои расчеты, — ответил Михаил, — он были с учетом всех данных, полученных с зондов. Включая те странные флуктуации, о которых писали в научных журналах. И, естественно, результаты у него не сошлись.

Девушка нахмурилась.

— Я не читала о флуктуациях. Можешь в двух словах пояснить?

— В двух словах? Ладно. В две тысячи сто пятьдесят первом году были запущены первые зонды к другим звездам. Их скорость тогда была низкая, всего лишь одна тысячная «це». К слову, сейчас они пролетели чуть меньше половины светового года. Эти, и другие, более быстрые зонды, посланные позже, которые догнали и обогнали первые, передают данных о межзвездном пространстве. В частности, уровень радиации, плотность межзвездного газа и пыли, а так же другие сведения. Это важно, потому что межзвездный газ может оказывать на звездолет тормозящее воздействие. Да, газ очень разряженный и его тормозящее воздействие довольно слабое. Но… за годы, десятилетия скорость может замедлиться значительно. Придется снова разгонятся, а это дополнительный расход топлива, которого может и не хватить, если замедление будет слишком сильным. Но иногда эти зонды передают, скажем так, весьма странные данные. Никто не знает, как это объяснить. Вообще, по всем законам физики таких отклонений существовать не должно. Поэтому в расчетах используются среднестатистические показатели, аномалии отбрасываются. Надо сказать, что расчетные траектории зондов соответствуют их реальным траекториям. Разумеется, с допустимой погрешностью. Такой же метод используется и для расчета траектории нашего звездолета.

— Это уже не в двух словах, — заметил Ли Вэй.

— В двух словах, похоже, не объяснишь, — развел руками Михаил.

— Тогда чем конкретно нашему командиру помешали эти… флуктуации? —

спросила Таня.

— Тем, что странно это все. Если это не аномалии плотности, тогда что?

— Может, погрешность приборов? — предположил Ли Вэй.

— Может. Или какой-то баг в программе.

Пока они говорили о зондах и флуктуациях, Виктор продолжал невозмутимо играть на гитаре и петь:

Заправлены в планшеты

Космические карты,

И штурман уточняет

В последний раз маршрут.

Давайте-ка, ребята,

Споемте перед стартом,

У нас еще в запасе

Четырнадцать минут.

— Вообще, я тут почитал историю про эти зонды. Оказывается, выдвинуто уже более десятка гипотез о причинах данных флуктуаций. Среди них есть и экзотические, например, влияние темной материи, а так же гипотеза о вмешательстве… внеземного разума.

— Я бы не назвал идею, что флуктуации делают «зеленые человечки» гипотезой. Это фантастика, а не гипотеза. А ты, Миша, читая все это, просто занимаешься… прокрастинацией. Вместо того, чтобы обратить внимание на реальную причину — баг в программе. Да, я понимаю, ошибка невоспроизводима, и ты теряешься, не знаешь, с чего начать. Вот и прокрастинируешь. Но, на самом деле, дело-то серьезное. Были случаи, когда из-за ошибок в программе были провалены важные миссии, и даже гибли люди. Этот баг надо отловить.

— Легко сказать… отловить. Ты прав, ошибка не воспроизводится. Я понятия не имею, как и где искать проблему.

— Смоделируй. Запусти программу на виртуальной машине. Логи этих зондов, думаю, где-то есть. По ним ты можешь воспроизвести исходные условия, когда происходили сбои. И понять, где баг.

— Боюсь, что на звездолете нет таких вычислительных мощностей. Да и базы данных с подробными логами зондов, уверен, тоже нет.

— На Земле есть. Нужно сообщить в ЦУП, чтобы они занялись этим.

— Ладно, поговорю с командиром, мы вместе подумаем над текстом донесения в Центр.

Сказав это, Самсонов замолчал, погрузившись в свои мысли. Ли Вей и Таня тоже молчали. И лишь Виктор продолжал петь:

Я верю, друзья,

Караваны ракет

Помчат нас вперёд

От звезды до

звезды.

На пыльных

тропинках

Далёких планет

Останутся

Наши следы.

На пы…

Он остановился посередине слова и сказал:

— Извините, у меня закончился лимит на виртуальную реальность.

Петров просто исчез, словно растворился в воздухе.

— Ой, и мне пора, — спохватилась Таня, — если что, увидимся в «трубе».

Вышел из виртуальной реальности и Михаил. При этом он продолжал сидеть на кровати и думать над аргументами, чтобы убедить товарищей с Земли задействовать такие вычислительные мощности.