Корабль-призрак
Шрифт:
— Мой брат ни в чем, кроме дохлой рыбы, не разбирается. Гелий вначале открыли на Солнце, а потом — на Земле. Само это слово означает «солнечный».
— Романтичное название, — согласилась Сабурова.
— К сожалению, вы, Катя, с нами не полетите, — сказал Квентин.
— Что ж, я догадывалась.
— Отлично! — Квентин улыбнулся. — Давайте поспешим. Давление гелия уже в норме. Однако «Солнечная капля» — не самолет, она куда более тихоходная. — Он приоткрыл шлюзовую камеру.
Первым забрался в кабину бывший десантник, за ним — Зиганиди и, наконец, сам Квентин.
Вдруг из динамика, который висел в углу зала, раздался голос Квентина:
— Братец, открывай купол!
Рыбак подошел к пульту, находившемуся у стены зала, потянул рычажок, и сводчатый потолок раскрылся, словно лепестки огромного цветка. Над головой у Сабуровой и брата Квентина заблестели звезды.
— Рубить канаты! — прозвучало из динамика.
Рыбак и Сабурова отвязали грузы, и «Солнечная капля» медленно поплыла вверх.
Кабина дирижабля напоминала кокон. Втроем воздухоплавателям было тесновато. Коля и Толик сидели плечом к плечу на скамеечке из непонятного мягкого материала, чего-то вроде уплотненной резины. Перед ними расположился Квентин, который управлял своим детищем с помощью всего-то двух джойстиков и пары педалей.
Место панели приборов занимал плоский экран, такой же, как у ноутбука. На нем изображалась карта местности, над которой пролетал воздушный корабль. Разноцветные шкалы показывали высоту, скорость, направление ветра, температуру за бортом и в салоне, объем и давление гелия, зарядку батарей и еще какие-то параметры.
— Запускаю турбину, и вперед к горам! — сообщил Квентин.
Двигатель еле слышно заработал. Обзор был невероятный. Над головой, по бокам и даже под ногами, словно сквозь жидкое стекло, было только небо и облака. Внизу проплывала земля.
— Мне как-то не по себе, — признался Зиганиди. — Я и не очень боюсь высоты, но в этом дирижабле чувствую себя как бы лишенным опоры.
— Это потому, что кабина не жесткая, а мягкая, эластичная, — сказал Толик.
— Материал уникальный — нанотрубки, — объяснил Квентин.
— Стоит кучу денег.
— Мне пришлось продать один патент, — признался пилот.
Медленно, но верно «Солнечная капля» подбиралась к той самой горе, которую день назад штурмовала летающая лодка. Дирижабль без напряжения проплыл над стесанной вершиной, уже хорошо известной членам экипажа.
Над южным склоном горы, как и вчера, клубился туман. Сегодня он был еще более густым и мохнатым. От него отрывались объемные облака и сползали вниз, медленно проплывали над каменистым плато.
Дирижабль был полупрозрачным. Засечь его было достаточно сложно даже с использованием радиолокации, а не только визуально, но Квентин все равно использовал эти природные условия для маскировки.
«Солнечная капля» вошла в туман, подкралась к облаку, движущемуся в сторону плато. Она осторожно плыла в нем, спустившись к самому его брюху. Это происходило довольно медленно, зато относительно безопасно.
Когда дирижабль оказался чуть-чуть ниже облака, воздухоплаватели увидели под собой
Поодаль темнело озеро. Боевой пловец и бывший десантник узнали катер, который едва заметно качался возле пристани. На его носу была установлена небольшая лучевая пушка.
— Мы находимся как раз над тайным полигоном, — начал комментировать Зиганиди. — Вот и бункер, где установлена мощная лучевая пушка. Так, от него отходит автомобиль. Возможно, он доставил к нему тех людей, которые будут проводить испытание. Так и есть!.. В амбразуре показался металлический конус. Это лучевая установка, с помощью которой эти негодяи хотят уничтожить Сочи в день открытия Олимпийских игр. Справа скала. Она сильно оплавлена. Из нее вырезаны целые прямоугольные блоки, следы первых испытаний установки. А это, наверное, цель, которая должна быть поражена при сегодняшнем испытании. — Он прищурился и посмотрел на боевую машину пехоты, стоящую под скалой.
Вокруг нее располагался целый отряд манекенов, одетых в военную форму. На шеях у них висели макеты автоматов.
Вдруг за спинами воздухоплавателей послышался приглушенный треск. Молния пробила облако и превратилась в электрическую дугу, которая ударила в антенну-тарелку, находившуюся на бетонном блоке недалеко от бункера.
— Наверное, идет энергетическая накачка лучевой пушки. Сейчас…
Не успел Зиганиди договорить, как из конуса, видневшегося в амбразуре, ударил белый луч. Он въелся в скалу и оставил на ней шрам, по которому каплями стекала расплавленная порода. Через минуту луч стал полупрозрачным. Конус в амбразуре поднялся. Луч на секунду ушел в небо, потом был направлен на БМП и отряд манекенов.
Бронированная машина и несколько пластмассовых солдат вспыхнули ярким пламенем.
— Ничего себе! — заявил Толик.
Одежда на манекенах была в порядке, но лица, руки и открытые части «тела» почернели, скукожились так, словно эти вояки сгорели изнутри.
— Вы это видите? — с изумлением воскликнул Зиганиди.
В бункере раскрылись железные двери. Из него вышли четыре человека в скафандрах. Один, маленького роста, энергично махал руками, что-то доказывал высокому мужчине. Затем испытатели сняли шлемы и направились к БМП и манекенам, сожженным в ходе испытания.
Зиганиди и бывший десантник переглянулись.
— Квентин, можешь чуть спуститься? Нам важно услышать, о чем они говорят, — попросил Коля.
«Солнечная капля» на несколько метров оторвалась от облака. Слова людей, стоявших внизу, теперь были слышны.
— Зато уже нет никакого радиационного фона, — проговорил Малери.
— Заказчики за голову схватятся, — жестко сказал Майкл Феллоу. — Истрачено столько денег! А мы только начали проверять оружие массового уничтожения. Нет никаких гарантий, что оно сработает так, как нам надо.