Корабль призраков
Шрифт:
– Именно так! – рявкнул Берия. – Каботажный крейсер «Ара-Белла». На Селесте это судно взяло на борт научную экспедицию. Маршрут следования ее известен. И если капитан «Ара-Беллы» будет его придерживаться, то есть шанс перехватить их у одной из исследуемых планет. В вооруженные конфликты с «Ара-Беллой» не вступать, а наоборот, всячески оберегать это судно от любой опасности. Если удастся наладить мирный контакт, постараться убедить капитана Блада, который командует «Ара-Беллой», добровольно вернуть на Землю пассажиров и часть экипажа. А если сумеете договориться,
– Да кто он такой, этот капитан Блад? – не выдержал секретарь.
– Император Эпсании, – хмуро буркнул Берия, – а империя его владеет такими технологиями, которые нам и не снились. И не только нам. Никто в нашей Галактике не владеет такими технологиями.
16
Скачковые двигатели уже не выли, корабль не трясло, а тьма все не хотела отступать. Несмотря на этот тревожный факт, Питера Блада охватило странное чувство эйфории, которое сопровождалось воздушной, прямо-таки неземной легкостью во всем теле.
– Ой… я, кажется, лечу, – услышал он неподалеку удивленный голос Алисы. – Почему?
– Потому что гравы крякнулись, – мрачно буркнул откуда-то из-за спины капитана гном.
– Или какая-то вражина их умудрилась отключить, – не менее мрачно буркнул Джим.
– Планетарные антигравы? – заволновался профессор Лепестков.
– Нет, – успокоил его Гиви, – корабельный генератор искусственной гравитации заткнулся. Так что пока не разберемся, в чем дело, придется полетать.
– Ой! – пискнула Алиса.
– Что случилось? – заволновался Лепестков.
– Меня кто-то за ногу схватил.
– Это я, – обрадовал ее Блад. – Я тоже летаю.
– Зачем вы схватили мою дочку за ногу?
– Больше ничего под руку не попадалось. Алиса, не брыкайся. Шляпу собьешь. Так, у меня вопрос ко всем присутствующим: у нас здесь все летают или кто-то за кого-то или что-то держится?
– Летаю, – сказал Лепестков.
– Летаю, – доложил Джим.
– Ле… мать вашу! Это кто мне в рыло свой ботинок сунул? – рыкнул гном.
– Похоже, я, – грустно вздохнул Фиолетовый.
– Не повезло тебе, Гиви, – посочувствовал гному Блад. – На моей Алисе босоножки, и она ими уже не пинается.
– Что значит – на твоей Алисе? – возмутился профессор.
– Это значит, что я до сих пор держу ее за ногу, – невозмутимо сказал капитан, подтягивая к себе подозрительно притихшую пассажирку и перехватывая ее за талию. – Гиви, Сергей Павлович с Алисой пассажиры, ими рисковать нельзя. А штурман – это прикомандированный к нам член экипажа. Так что у тебя в руках первая жертва. По моей команде бросишь ее вниз.
– Это я запросто!
– Зачем кидать Фиолетового? – всполошился профессор.
– Чтобы он врезался в пол или в потолок и там за что-нибудь зацепился, – любезно пояснил Питер. – Нам нужна точка
– Мне тоже подавать? – кротко спросил Фиолетовый.
– Всенепременно. Ну, Гиви, бросай!
– Побереги-и-ись!!! – в два голоса взвыли гном со штурманом, причем голос Фиолетового стремительно приближался к Бладу.
Верх и низ в условиях невесомости и абсолютной темноты понятия относительные, и то, что для гнома было низ, для Блада оказался тыл, в который его боднул головой штурман. Схлопотав от него по седалищу, капитан с Алисой полетели вверх, кувыркаясь в воздухе.
– Голову пригни! – рявкнул Блад, подгребая под себя девчонку так, чтобы по возможности защитить ее от ударов, и плюхнулся многострадальной пятой точкой на что-то жесткое, ребристое.
И тут же замерцали лампы аварийного освещения. Пассажиры с экипажем горохом осыпались вниз.
– Генератор заработал, – удовлетворенно хрюкнул Гиви, барахтаясь на полу.
Больше всех в этой встряске повезло Лепестковой с Питером. Верх оказался низом, и Блад сидел теперь на неведомо откуда взявшемся здесь массивном пульте управления с Алисой на руках, нажимая своим седалищем сразу на кучу кнопок. Одна рука Алисы при этом опиралась на красную шляпку грибовидной кнопки, под которой красовалась надпись: «Режим самоуничтожения». Сердце капитана ухнуло вниз.
– А вот на эту кнопочку давить не на-а-адо. – Блад, стараясь не дышать, осторожно убрал руку Алисы с кнопки.
К счастью, та оказалась накрыта то ли силовым полем, то ли каким-то очень прозрачным, практически невидимым колпаком.
– Какие странные символы, – удивилась Алиса, рассматривая надписи на пульте.
– Символы? – вскинул брови Блад.
И только тут до него дошло, что надписи выполнены не на интерлингве, на котором сейчас говорила практически вся Галактика, а на чистейшем русском языке. Языке, о котором здесь, скорее всего, давно забыли.
– Пап, ты не ушибся?
Алиса спрыгнула с колен капитана и кинулась к отцу, который, покряхтывая, пытался подняться с пола. Блад слез с пульта, огляделся и мысленно ахнул. Рубку было не узнать. Это была уже совсем не та рубка, в которой они начали делать скачок от Селесты. По габаритам она стала как минимум раз в десять больше. В голове Питера зароились мысли, одна дурней другой. Он поспешил помочь подняться с полу Гиви.
– Захват чужого корабля в прыжке возможен? – тихонько шепнул Блад на ухо бортмеханику.
– Да ты что, кэп! Во время прыжка мы вне пространства и времени.
– А мне кажется, что мы только что чей-то корабль захватили. У тебя при себе какое-нибудь оружие есть?
– Только отвертка.
– Паршиво.
– Но я в нее перед прыжком бластер встроил. Очень мне понравилось, как твоя шпага сияет.
– Добро. Все живы? – повысил голос Блад.
– Да вроде.
– Создатель миловал.