Корабль призраков
Шрифт:
– Ну, не знаю. Она очень своеобразная девочка. Мне она понравилась.
– Наверное, “своеобразная” – не совсем точное слово. Она удивительный маленький человечек… Знаете, я даже немного ее побаиваюсь.
– То, что она не по годам развита, видно невооруженным глазом, – польстила я банкиру.
– Я очень люблю ее… Карпик – единственное, что осталось у меня от ее матери. Я так и не женился после смерти Инги, хотя прошло десять лет… Вы заметили, что Карпик хромает? Последствия родовой травмы… Я заплатил бы любые деньги, но… Ничего уже нельзя сделать.
– Это
– Это слова мудрой взрослой женщины. Именно такой женщины Ларочке и не хватает. Старшего друга. Вы понимаете?
– Пока нет, – снова солгала я. Я отлично понимала, куда клонит банкир.
– Я хотел бы . Раз уж вы ей понравились… А вы действительно ей понравились… Я хотел бы, чтобы вы взяли шефство над моей дочерью. Это звучит смешно, да?
– Почему же?
– Просто уделяйте ей внимание, насколько это возможно. Вам не будет это в тягость, Карпик очень ласковая, очень мудрая девочка, нужно просто быть с ней естественной… Ей всегда не хватало общения. Всех нянек она выгоняла на третий день, только одна продержалась неделю, и то только потому, что была профессиональным психологом… А вы ее заинтересовали, я это видел.
– А почему вы сами… вы сами не займетесь дочерью, я поняла, что вы бываете вместе не так часто. Чем не повод попытаться навести мосты? Тем более, она так вас любит.
– Это сложный вопрос, – замялся Валерий Адамович. – Она слишком долго была предоставлена сама себе, а когда вернулась из Англии… Я как-нибудь расскажу вам, не сейчас. Она любит меня, но ей сейчас нужна подруга, вы понимаете?
– Для подруги я, пожалуй, старовата…
– Нет, что вы! – Сокольников так разволновался, что не заметил, как сжал мне локоть. – Я вижу, что вы глубоко порядочный человек.
– Польщена. – Я невольно улыбнулась.
– И потом… Я обязательно заплачу… За труды… Столько, сколько вы скажете, я понимаю, что общество тринадцатилетней девочки не всегда вызывает восторг, но…
– Вы предлагаете деньги глубоко порядочному человеку? Где же логика, Валерий Адамович? Не стоит говорить о деньгах. Я буду общаться с Ларисой, и, поверьте, с удовольствием.
– Спасибо.
– Только один вопрос.
– Слушаю вас.
– Зачем вы взяли ее с собой на эту дурацкую охоту на тюленей? Думаю, это не тот вид развлечений, который может понравиться тринадцатилетней девочке.
– Она сама настояла. Ей так хотелось поехать! Она даже не спала несколько ночей, после того как мы получили проспекты и сопроводительное письмо от фирмы. У нас ведь была масса вариантов – Полинезия, европейский Диснейленд, Ямайка. Она сама выбрала “Скорбное безмолвие тюленей”…
Даже в плаще Сокольникова я продрогла до костей. Пора было возвращаться в каюту, о чем я, мило улыбаясь, и сказала банкиру.
– Я провожу вас, – вызвался он.
– Не стоит. – Я все еще не доверяла тихому агнцу Валерию Адамовичу, а перспектива остаться с ним наедине в темных узких коридорах нижней палубы нисколько меня не прельщала. – Я доберусь сама. Тем более что мне нужно кое-куда завернуть..
Он легко сдался и не стал настаивать,
– Какой у вас номер каюты, Ева? – спросил на прощание Сокольников.
– Даже не обратила внимания, – в третий раз за последние десять минут солгала я, трусливо поджав хвост. – Со мной такое случается… Завтра обязательно сообщу его вам.
– Тогда до завтра. А я еще прогуляюсь.
Вот-вот, самое время прогуливаться, в кромешной тьме, на пронизывающем ветру, – да вы настоящий стоик, Валерий Адамович! Я облегченно вздохнула только тогда, когда Сокольников растворился во мраке ночи. А теперь нужно спуститься вниз, натянуть на нос верблюжье одеяло и хорошенько обо всем подумать.
Коридоры обеих палуб, в которые выходили пассажирские каюты, каюты старшего командного состава, бильярдная, кают-компания, маленький спортивный зал и прочие службы, были застелены ковровыми дорожками с длинным ворсом. Это скрадывало шаги: вот она – питательная среда для тихих интеллектуальных преступлений, даже ботинки снимать не нужно, мрачно подумала я. С недавних пор “Эскалибур” – этот плавучий VIP-клуб, тихая заводь, задник для пьесы с участием сильных мира сего, – вполне мог стать мышеловкой для некоторых его пассажиров. Или уже стал: я вспомнила шантажиста Васю, который нахально требовал кусок бесплатного сыра.
Н-да, что-то здесь не в порядке. Или, выражаясь словами классика: “Подгнило что-то в датском королевстве…” Смрадный запашок имеет история, обрывки которой в интерпретации старпома я имела несчастье подслушать на палубе…
Возникшее невесть откуда ощущение опасности вдруг стало таким острым, что я не справилась с собой и прямо по стене опустилась на мягкий ворс ковра. Нужно посидеть так несколько минут, и все пройдет.
Все пройдет.
– Что с вами? – услышала я голос Клио и вздрогнула. Не хватало только, чтобы эта доморощенная топ-модель увидела меня в таком состоянии!
– Все в порядке. – Я быстро поднялась и только теперь заметила, что Клио не одна. За ее спиной стоял так понравившийся мне морячок, – так пленивший меня прихотливый подбородок, так поразившие меня умные глаза. Что ж, победитель получает все, как утверждал философски настроенный квартет “АББА”. В том числе и этого херувима, этого Адониса, этого Персея, этого Аполлона Бельведерского.
– Ева, кажется? – Певичка проявила недюжинную память, снизошла к простой смертной.
– Именно, – тускло подтвердила я.
– Вам нехорошо?
– Просто устала. Перебрала впечатлений.
Клио хихикнула: знаем мы каких впечатлений ты перебрала, меньше нужно коньяк с экзальтированными швейцарками трескать!
– Если вы плохо себя чувствуете, Роман вас проводит. Правда, Ромик?
Ага, уже Ромик, оперативная работа, ничего не скажешь, термоядерное совокупление и крепкие мужские ягодицы, – вот что тебя ожидает. Это тебе не срамную трубочку посасывать.
– Безусловно, – бархатным голосом подтвердил морячок.