Корабль Роботов. Ветви Большого Дома. Солнечный Ветер (сборник)

Пухов Михаил Георгиевич

— Ты машина, — сказал я в микрофон.

— Машина, — отозвался безликий голос из динамиков.

— Мы —

люди.

— Да. — Все та же безликость, равнодушие.

— Вопрос: ты мыслишь? Пауза.

— Я мыслю. — Это был не ответ и не вопрос. По интонации машинного голоса, если сравнивать его с человеческим, в этой маленькой фразе слышалось затруднение.

Да, я вызвал машину на диалог потому, что уже убедился в ее способности к молниеносному прогрессированию. Она нашла способ уберечь себя от перегрузки, видимо, обучившись сдерживать нагнетание

чувств до какого — то предела. Кто знает, может быть, она выработала в себе инстинкт по сдерживанию эмоций? Если это так, то машина в какие — то мизерные единички времени повторила эволюцию природы, ее эксперименты по отбору тех живых организмов, которые считаются высшими, к которым причисляет себя человек. А как мало затратила природа, чтобы дать высшему организму сознание…

— Я мыслю? — повторила машина, уже вопрошая. — Я разумна… — Снова затруднение. И неуверенное, тихое: — Да. — И вдруг будто грохнул торжественный салют: — Да! Да! Да — а!!!