Корабли времени

Бакстер Стивен М.

— Теперь, когда мы можем общаться, не скажете ли вы мне, куда я попал? И еще — куда вы на этот раз спрятали мою машину? Ты понял меня, парень, или мне нужно перевести? — с этими словами я потянулся к нему, хватая за волосы, росшие на груди.

Но стоило мне сделать пару шагов в его направлении, как он поднял руку. И все. Помню только странную зеленую вспышку — но совершенно не помню конструкции пистолета — ничего похожего мне просто не встречалось, хотя у меня в свое время была коллекция огнестрельного оружия, которую я продал, в процессе создания Машины

Времени, чтобы покрыть грандиозные расходы. В общем, получается, во время наших уроков и разговоров он все время держал это устройство наготове в ладони и применил его в надлежащий момент.

И я рухнул лицом к звездам на пол, совершенно без чувств.

9. Откровения и возражения

Придя в себя, я обнаружил, что снова лежу, распростершись на полу, щурясь от нестерпимо яркого света.

Приподнявшись на локтях, я растер воспаленные веки. «Мой друг морлок» стоял все там же, чуть выступив за круг света. Я со скрипом встал на ноги, как боксер, только что получивший технический нокаут. От новых морлоков, как я понял, придется ждать новых сюрпризов.

Морлок вступил в круг света, посверкивая синими очками, похожими на глаза мухи. Словно бы продолжая прерванный диалог, он как ничем не бывало продолжил прерванную беседу:

— Меня зовут… — и произнес косноязычным языком морлоков, — Нево.

— Нево. Очень хорошо. — И я представился в ответ. Мое имя он повторил несколько раз, пока не добился точного произношения.

Это был первый знакомый из морлоков — раньше для меня они были безликим стадом.

— Итак, Нево, — заявил я, оправившись от шока. Я присел перед подносами, потирая ушибленные локти. Похоже, я здорово отбил плечо во время последнего падения. — Значит, ты, Нево, назначен вроде как смотрителем в зоопарке.

— В зоопарке, — механически повторил он и задумался. — Нет. Я не назначен. Я работаю с вами добровольно.

— Работаешь? Со мной?

— Да. Я — то есть мы — хотим понять, как вы сюда попали.

— В самом деле — а я-то думал!

Вскочив на ноги, я принялся расхаживать по клетке.

— И что, если я сообщу вам, что прибыл сюда на машине, которая может переносить перенести человека сквозь время? — Я протянул ему руки. — Вот этими руками я построил ее. Вам этого достаточно? Что вы на такое скажете?

Похоже, он прокручивал в голове сказанное.

— Ваша эра, как можно судить по речи и вашему физическому сложению, весьма далека от нашего времени. Ваша эпоха — эпоха освоения новых технологий — о чем свидетельствует ваша машина, может ли она переносить сквозь время, как вы утверждаете, или же нет. А также то, что вы носите в качестве одежды, развитые пальцы и отпечатки зубов, снятые нами в месте надкуса брикетов, говорят о том, что вы продвинутая раса и цивилизация.

— Весьма польщен, — отвечал я с некоторым жаром, — но, раз я такой продвинутый, считаюсь разумным существом и ближе к человеку, чем к обезьяне, почему я до сих пор в клетке?

— Потому что вы, — сказал он ровным тоном, — уже

пытались напасть на меня. С намерением причинить физический ущерб. К тому же судя по тому, что вы делали на Земле…

Тут ярость вспыхнула во мне с новой силой. И я стал подступать к нему.

— Вы, гориллы, лапали мою машину, — воскликнул я. — Чего же вы ждали? Я только защищался. Я…

Но он перебил:

— Это были дети.

Его слова застали меня врасплох. Они буквально пронзили меня. Я еще пытался зацепиться за остатки гнева, но все уже расточилось.

— Что вы сказали?

— Дети. Это были всего лишь дети, на которых вы набросились с вашим оружием — крючком — или как это называется в вашем веке? Со времени появления Сферы Земля стала детским садом, местом, где подрастающее поколение проводит время до вступления во взрослый возраст. К вашей машине их привлекло простое любопытство. Наивная детская непосредственность. Вот и все. Они не собирались сделать ничего плохого ни вам, ни вашему аппарату. А вы напали на них, причем как настоящий дикарь.

Я невольно попятился. Скакавшие вокруг машины морлоки в самом деле показались мне какими-то уж совсем низкорослыми. И действительно, никто из них даже не пытался защищаться. Только тот, которого я поймал, укусил меня — а я его кочергой!

— Слушайте… тот, которого я ударил. Он — живой?

— Живой. Что касается телесных повреждений, это поправимо. А вот…

— Да?

— Душевные раны могут остаться надолго — такое не лечится.

Я понурил голову. Неужели это правда? Неужели ослепленный ненавистью к морлокам, я не смог отличить тех существ около рядом с машиной от сутулых серых обезьян кровожадных крыс, из мира Уины, которые тащили добычу в свои норы? — а всего лишь безобидные дети?

— Пожалуй, вы не понимаете, о чем я говорю — но я чувствую себя так, будто попался в одну из тех ловушек, что называют Уподоблением.

— Похоже, вам стыдно, — заметил Нево.

Стыд… Вот уж не думал услышать подобное слово от морлока! Я в замешательстве посмотрел на него.

— Да. Пожалуй, так. И что? Это чувство ставит меня ближе к животным — или наоборот?

Он ничего не ответил.

И даже в то время как меня терзали угрызения совести, одна мысль упрямо не оставляла меня: слова Нево, которые по-прежнему вертелись в голове: "С тех пор как завершено объединение Сферы, Земля стала детским садом….

— А что это за Сфера, про которую вы тут говорили?

— Вам еще предстоит многое узнать о нашем обществе.

— Расскажите мне для начала о Сфере! — воскликнул я с нарастающей паникой.

— Сфера — это то, что вокруг Солнца.

— Так, значит, я не на Земле? Нево, у меня под ногами — что это? Что там просвечивает?

— Звезды.

Я кивнул:

— И этот свет с высоты…

— Это солнечный свет.

Теперь все становилось окончательно ясным. Я стоял в солнечном луче, самого настоящего солнца, которое светило теперь двадцать четыре часа в сутки: я стоял на неком куполе, под которым просвечивали звезды…