Коралловый браслет

Малышева Анна Витальевна

Ближе к восьми она закончила уборку, по банальной причине – кончились все моющие средства, которые удалось отыскать. Впрочем, Маша осталась довольна результатом. Ей даже удалось вернуть захватанному и засаленному кухонному гарнитуру первоначальный цвет, который оказался очень приятным – лососевым, с серебристой отделкой. Некогда гарнитур заказывала женщина, в этом не могло быть сомнений. Маша запретила себе гадать, кто это – мать Ильи или его бывшая супруга. Заглянув в комнату, где спал Павел, девушка убедилась, что тот свернулся калачиком, утих и

больше не мечется на постели. Тогда она решила принять душ.

Позже, снова устроившись на кухне и удовлетворенно оглядевшись, Маша поправила намотанное вокруг головы полотенце, отыскала листок с записанными вчера телефонами и первым делом позвонила Анжеле. Она знала, что та всегда встает рано – из-за детей. Анжела ответила сразу.

– Слава Богу, нашлась! – воскликнула она. – Я уже вчера к твоим заходила, с дядей Гришей поздоровалась… Еле узнала, честное слово!

– Да, папа постарел, – машинально подтвердила девушка.

– А я, он сказал, совсем не изменилась! – радостно сообщила подруга.

– Брось, тебе четырнадцать лет никак не дашь!

– А разве он уехал, когда нам с тобой было… Точно, как время летит! – ужаснулась та. – Слушай, твои позавчера не знали, где ты находишься, меня допрашивали… Ты что, даже им не доверяешь?

– Нет, просто так получилось.

– Видела я, как ты на него смотришь, – после краткой паузы заметила Анжела. – Так нельзя.

– О чем ты? – Маша почувствовала, как у нее загорелись щеки. – Как – нельзя?

– Ну, он же видит, что ты у него в руках. Влюбилась по уши, вот что.

– Между прочим, – у девушки слегка сел голос, – это взаимно.

– Рада за тебя, только я бы не очень верила этому типу. Глаза хитрющие, и не знаю, каким он там был ментом… Больше на жулика похож.

– Мы поженимся, – оборвала ее Маша, и на этот раз пауза продлилась дольше.

Наконец Анжела откашлялась и деревянным голосом поздравила:

– Если так, то чего же лучше… Совет да любовь. А когда свадьба?

– Мы еще не думали об этом.

– А где будете жить? Тут, у вас? У него вообще есть какое-нибудь жилье? Смотри, может, он ради квартиры…

– Ему наша Азовская улица нужна, как олигарху – проездной на метро! – отрезала Маша. – У него квартира в «сталинке», пять минут от Тверской, шесть комнат, заблудиться можно. Сюда по билетам пускать надо, как в музей.

– Он что, бандит?! – затрепетала Анжела.

– Он их ловит, сколько можно! – не выдержав, повысила голос девушка. – А квартира от родителей осталась! Он из профессорской семьи, между прочим. Как и ты!

– А не скажешь…

– Да ведь и по тебе не видно, – съязвила Маша.

Это замечание неожиданно рассмешило подругу, которая вообще ни на кого не умела сердиться слишком долго. Отсмеявшись, та пришла в хорошее настроение и немедленно попросилась в гости:

– Шестикомнатная квартира на Тверской! Посмотреть бы хоть! А где на Тверской, ближе к Кремлю, или…

– К Белорусскому вокзалу. – Маша продиктовала адрес,

оставленный Ильей, и, верная инструкции, замялась: – Только мне не очень удобно приглашать гостей. Ты понимаешь, я сама почти в гостях. Правда, весь день просижу одна…

– Короче, буду проходить мимо, заскочу! – пообещала Анжела, и было неясно, говорит она в шутку или всерьез.

Оставшиеся несколько минут они обсуждали преимущества жизни в центре, и Анжела снизошла даже до того, что передала Илье привет. Кладя трубку, Маша все еще улыбалась, но на душе у нее было отчего-то очень тяжело. «Анжела ни при чем, она сама пострадала. Приедет, я буду играть эту комедию с подвеской… Противно все, и ни к чему не приведет. Обзванивать всех знакомых?!»

Только сейчас она поняла, какой трудоемкой оказалась эта затея. Дело осложнялось тем, что номера находились в записной книжке ее мобильного телефона, а он со вчерашнего дня был отключен. К тому же она забыла попросить Илью купить ей зарядник.

«Значит, остаются те, кого я переписала. Андрей… Анна Петровна… А какое дело, скажем, Анне Петровне до того, где я теперь живу?! Она точно не спросит адреса и в гости не придет, хотя магазин рядом». Маша решила ограничиться только одним звонком, а именно – известить брата о своем новом адресе, тем более он-то живо интересовался ее делами.

Обычно в такое раннее время Андрей спал, но сейчас ответил сразу, стоило набрать номер.

– У тебя все в порядке? – В его голосе звучала тревога, и Маша снова поразилась тому, насколько близко он принимает к сердцу ее переезд. – Почему за вещами не приехала?

– Времени не было. А вы что там с Зоей, совсем окопались?

– Я имею такое же право находиться в нашей квартире, как и ты! – тут же ощетинился брат.

– Не лезь в бутылку, – посоветовала Маша. – Я ведь тебя не упрекаю, делайте что хотите, только кукол моих не трогайте. Мне и тут хорошо.

– Ты что, возвращаться не собираешься?

– Пока нет. Вот поживу в центре, привыкну к хорошему, так и вообще глаз не покажу на нашу Каховку.

– У него квартира в центре? Своя или съемная?

– Фамильная. Такие хоромы, Зоя умерла бы от зависти. Она же мечтает о красивой жизни!

– Оставь ее в покое, – проворчал Андрей. – Скажи лучше адрес и телефон. Я должен знать, как тебя найти.

Когда он все записал, не удержался от восклицания, в котором слышалась не то зависть, не то восхищение:

– Это же совсем рядом с моим театром! Здорово устроилась!

– Я еще нигде не устроилась, – возразила Маша.

Сообщать брату о своих планах насчет брака она сочла излишним. К тому же это могло вызвать язвительные замечания с его стороны, ведь она сама только что осуждала его за поспешную свадьбу. В гости Андрей напрашиваться не стал и лишь задумчиво повторил, что, судя по всему, она теперь живет в двадцати минутах ходьбы от его театра. Попрощались они скомкано. Где-то на заднем плане послышался голос Зои, и Андрей торопливо закруглил разговор.